Римлянин. Книга третья

Речь Посполитая, известная своей дворянской вольницей, совершает какие-то непонятные движения на границе с Российской империей. Им бы во время кризиса напасть, чтобы выхватить себе кусок земли… Но, видимо, слишком хорошо они помнят, чем заканчивались такие пассажи в прошлом, поэтому не рискнули. Хотя человек считал, что дело не в этом. Дело, видимо, в том, что есть Шлезвиг и Священная Римская империя. Август III — не дурак, понимает, что приобретя что-то в России, можно много что потерять в Европе, так как Мария Терезия всё время кризиса власти считалась императрицей Всероссийской. И она точно бы усмотрела в посягательствах на территории России покушение на её суверенную собственность и, в глазах остального мира, была бы права. Ещё там были английские интересы, а Август III с англичанами дружит и всё такое, но это до кучи аргументов «против».

Любопытно, но, кроме англичан, больше никто не рискнул поучаствовать в делёжке «русского пирога». Это обуславливалось тем, что до англичан Священная Римская империя может не дотянуться, а вот до остальных… Французы могли бы рискнуть, но игра не стоила свеч. Рановато для войны.

Мария Терезия, более известная здесь под именем Екатерины II, написала человеку уже два десятка любовных писем, в которых умоляла его поскорее вернуться в Шлезвиг. Альтер эго каким-то образом наладил с ней крепкие супружеские отношения и чувства её, вероятно, искренни. Потому что она написала слишком много этих очень личных писем. Примерно на девятнадцать больше, чем нужно.

Человек наконец-то покинул дворец и сел в бронированный экипаж.

Жители столицы вновь собрались, чтобы проводить человека в путешествие. Они почему-то часто это делают, когда узнают, что он покидает дворец. Это плохо для обеспечения безопасности.

На тротуарах собрались тысячи, они махали ему шапками, приветствовали и славили. Не совсем понятно, чем он заслужил их любовь: он такой же монарх, как тысячи других, что были до него. Его власть — это жестокая тирания, если сравнивать с той же Елизаветой Петровной, не казнившей за время правления ни одного человека.

— Дядя, а куда мы едем? — спросил Иоанн, сидящий рядом.

— Вперёд, — ответил человек. — Провести рекогносцировку.

Словарный запас ограничен, а мальчик не умеет читать.

Человек решил не убивать его. Это лишено смысла, так как в будущем просто не будет достаточно влиятельных аристократов, способных поддержать его притязания.

Анна Леопольдовна и Антон Ульрих Брауншвейгский (3) уже доставлены в Александриненсбург. До этого они «проживали» в Шлиссельбурге, куда их заточил аф Лингрен. Он не собирался ни с кем делиться влиянием на Иоанна III, поэтому отдалил его родителей в зону недосягаемости.

Человек решил, что безопаснее держать Иоанна с родителями в Шлезвиге, чтобы они даже не думали возвращаться в Россию. Из личных средств он купил им новый дворец на площади Сената в Александриненсбурге. Обошлось это здание в три миллиона рейхсталеров, с ежемесячным содержанием в пять с половиной тысяч рейхсталеров, но для человека это были копейки. Конечно, проще было убить мальчика и не тратить время и средства, но почему-то не хотелось. Иоанн ведь ни в чём не виноват, просто игрушка в руках заговорщиков.

Поэтому он будет жить в Александриненсбурге, в королевских условиях. По плану человека мальчик получит достойное образование, скорее всего, военное, а затем отправится в Индию или в Юго-Восточную Азию. Но это случится спустя десятилетия, а может и не случится вовсе. Нельзя предсказать, как повернётся судьба даже завтра, не говоря уже о больших сроках.

— А я увижу маму с папой? — снова спросил Иоанн.

— Да, — ответил человек.

Они доехали до порта. Тут уже заняли оборону гренадеры из первой когорты. Безопасность превыше всего.

Человек, ведя Иоанна за руку, взошёл на борт «Плачущей девы».

— Приветствую на борту, Ваше Императорское Величество, — поклонился Герхард Майндорф, капитан корабля. — Рад видеть вас в добром здравии.

Он сильно сдал за прошедшие с последней встречи годы. Поседел, огрубел лицом. Море беспощадно к своим нескончаемым покорителям.

Человек кивнул капитану и направился к каютам.

//Курфюршество Шлезвиг, г. Эгида, 9 августа 1748 года//

*Тень*

Человек вышел из кареты.

— Слава императору!!! — заголосил кто-то.

— Да здравствует император!!! — вторили ему.

— Бог хранит императора!!! — прокричали с крыши здания.

«Людей на крышу пускать было нельзя», — подумал человек. — «Непорядок…»

Затем он увидел, что среди людей на крыше стояли группы легионеров. Значит, это спланированное действо и всех зрителей контролируют.

«Тогда ладно», — подумал человек.

Иоанн радостно махал рукой встречающим, а человек молча шёл вперёд. Они дошли до ограды транзитной зоны пирса. По уложению, здесь не должно быть посторонних, только служащие порта и покидающие или идущие на корабли пассажиры.

У ворот его ждала встречающая делегация. В центре стояла карлица Зозим.

— Мой император, — церемониально поклонилась она. — Шлезвиг ваш.

— Да, — кивнул ей человек.