Римская армия эпохи Ранней Империи

В свою очередь, на Востоке продолжает широко использоваться греческий язык. К тому же, несомненно, что солдаты numeri сохраняют более других свои этнические черты, язык и религию. Ж.Каркопино⁵ наглядно продемонстрировал, как присутствие в Эль-Кантара в Нумидии двух сирийских подразделений, набранных в Пальмире и Гемезе, способствовало созданию островка семитской культуры к западу от Ореса. В то же время некоторые воины знали варварские языки⁶, что позволяло командованию располагать переводчиками, такими как interprex (sic!) Dacorum, засвидетельствованный в эпиграфике⁷. А один недавно обнаруженный документ упоминает о солдате, откомандированном «к гарамантам»⁸, который, несомненно, должен был хотя бы понимать то, что говорили последние. Вместо того чтобы воспринимать эти знания как доказательство духовной открытости, их представляют лишь свидетельством проникновения в армию слабо романизированных местных жителей⁹. Между тем может быть констатировано некоторое снижение уровня культуры; оно различным образом проявляется и в эпиграфике. Так, со временем качество стихотворных эпитафий несколько падает¹⁰ и множатся формы «вульгарной латыни». Армия, как и любая замкнутая среда, выработала собственный жаргон; существовало настоящее военное арго¹¹, которое мы знаем главным образом благодаря надписям и литературным текстам: «соотечественник» стал conterraneus, «крик» обозначается словом barritus, а для выражения «жалкая лачуга» используется африканское слово mapalia (шалаш), которое распространилось во всех воинских контингентах Империи. В середине III в. (между 253 и 259 гг.) архивы сторожевого поста Бу Ньем в Триполитании велись на смеси языков¹². Более того, многие писатели увлеклись критикой солдат, подчеркивая их бескультурье, уподобляя их варварам, хотя и признавая при случае их храбрость¹³.

Как согласовать между собой столь противоречащие друг другу образы? Это следует делать с учетом двух видов данных — типов подразделений и трансформации способов набора войск. Воины, безусловно, не интеллектуалы, но они и не невежественные скоты.

Так, само собой разумеется, что воины вспомогательных частей были менее романизированы, чем легионеры. Именно в простой среде были составлены тексты, известные по остракам из Бу Ньема. В оправдание авторов сих источников надо также добавить, что они писали не для потомков, а на скорую руку, и не претендовали никоим образом на создание литературного произведения. С другой стороны, было отмечено снижение уровня новобранцев в эпоху Септимия Севера, и это изменение призывного контингента (dilectus) не могло не отразиться на общем культурном уровне армии. Что до критики, исходившей от писателей, то, похоже, она представляла собой лишь литературный «топос»; образ солдафона являлся общим местом, которое получало наибольшее распространение в периоды кризиса, в моменты междоусобиц, в частности в 68-69, 193-197 и 238 гг.

И действительно, кажется, что армия, пусть с небольшими отклонениями, двигалась в русле общего развития. Солдаты — выходцы из плебса следовали его вкусам; будучи причисленными к элите, они поднимались чуть выше среднего уровня. Это положение может быть измерено. В 1916 г. Л.Р.Дин¹⁴ опубликовал небольшое исследование, предметом которого были cognomina легионеров. Несмотря на давность издания, эта работа еще может быть использована, поскольку она выполнена на основе вполне представительной подборки имен — 5 700 случаев. Наиболее распространенных, встреченных более 20 раз, — 56, и все они, кроме одного (Александр), — латинского происхождения. Затем идет греческий пласт, внесший наиболее весомый вклад, но он дает лишь 192 имени на 328 человек. Остальная часть, кроме имен кельтского происхождения (80 единиц), представлена лишь незначительными цифрами (речь идет в первую очередь о фракийском, финикийском и арабском языках). Короче говоря, ономастика легионеров выявляет их принадлежность к романизированному миру.

Римское право

В римском мире между армией и правом (под «правом» следует понимать здесь «государственное право» — гражданство и политические институты) образовались сложные и разнообразные связи. Обычно контакты устанавливались на трех уровнях — индивида, города и провинции.

Право и солдат

Некоторые факты, касающиеся частных лиц, были уже изложены в предыдущей главе. Основная мысль, на которой стоит еще раз остановиться, заключается в том, что армия была чем-то вроде машины по производству римских граждан и широко распространила civitas romana, и прежде всего среди самих воинов. В периоды, когда по той или иной причине набор был затруднен, молодым людям, которые добровольно вступали в легионы, жаловалось гражданство. Оно всегда предоставлялось тем, кто не имел его, по окончании службы во вспомогательных частях; но необходимо напомнить, что этот порядок утратил свою действенность, поскольку алы и когорты принимали все меньше и меньше перегринов. Об этой практике, демонстрировавшей ясную волю политической власти, свидетельствуют «военные дипломы».