Римская империя. Рассказы о повседневной жизни

Следуя моде, оба повсюду собирали прекрасные произведения греческого искусства и считали себя тонкими знатоками статуй и изящной утвари; поэтому проездом через Эгейское море не могли удержаться, чтоб не похитить из храма Аполлона на острове Делосе древних статуй. Ночью тайком их рабы сумели перенести несколько весьма чтимых статуй на корабль. Но буря помешала отъезду, и суеверные похитители поспешили вернуть награбленное. По прибытии в Малую Азию и наместник и легат без зазрения совести обирали и храмы во всех городах и дома робких провинциалов. Горе было человеку, который бы попытался вступиться за свое добро, за честь обиженной дочери или сестры! Если не в Киликии, то в соседней провинции их осуждал по знакомству товарищ Долабеллы и Верреса по сенату. Когда однажды, доведенные до крайнего озлобления бесчинствами Верреса и его свиты жители города Адмисака возмутились и чуть не сожгли Верреса вместе с домом, в котором он поселился, пристрастный судья, соседний наместник, по жалобе Верреса осудил и велел казнить мнимых зачинщиков смуты.

Вскоре Веррес перестал делать разницу между своим и чужим добром: он преспокойно присвоил себе лучший корабль, принадлежавший городу Милету, бывшему в союзе с Римом; долгое время заведовал он наследством малолетних сирот своего умершего сотоварища как опекун, забирая в свою пользу доходы с капитала и растрачивая имущество. Вынужденный наконец отчитываться, представил фальшивый отчет с явными следами подчистки.

Но достаточно было честолюбивому Эмилию Скавру привлечь к суду Долабеллу, после того как кончился срок наместничества, и Веррес в страхе за себя выступил свидетелем со стороны обвинения и усердно содействовал осуждению своего бывшего начальника. Вскоре за тем он начинает искать места претора. Избиратели были засыпаны деньгами; сотни тысяч сестерциев прошли чрез руки специалистов по подкупу, и Веррес был избран претором. Судьба ему улыбнулась: при жеребьевке ему досталась должность городского претора. Теперь его алчность к наживе нашла богатую пищу. Он брал взятки, не стесняясь, за утверждение завещаний; и намекал просителям и даже прямо требовал денег. Приходилось ли брать подряд на ремонт и постройку храма, общественного здания, подрядчики знали хорошо, что прежде всего надо задобрить Верреса взяткой. Самого Верреса повидать было трудно, и бывалые люди скоро смекали, что дельце лучше всегда устроить чрез третьих, близких Верресу лиц. Веррес очень благоволил к красавице-гречанке Хелидоне, и потому ее квартира вечно была полна просителями. И деловитая дама без церемоний определяла сумму денег, которую рассчитывал заработать ее приятель на том или другом подряде.

Но окончилась претура, и Веррес сумел получить пост наместника в Сицилии.

Это была богатая и многолюдная провинция. Более полутораста лет она находилась под римской властью: были здесь и независимые города, пользовавшиеся политической самостоятельностью в разной степени, и, наконец, зависимые от Рима городские общины, платившие дань. Население жило неспокойно и не в ладу между собой. Неоднократно сицилийские рабы поднимались против притеснявших их помещиков, владевших крупными плантациями. Из Испании и Италии переправлялись сюда остатки мятежных шаек. Из той же Италии являлись алчные откупщики. И среди этой пестрой смеси свободных и несвободных общин, раздраженных помещиков и готовых к восстанию рабов, призван был чинить суд и расправу римский наместник. Положение его еще более осложнялось тем, что сообщение с Италией было трудным и опасным: междоусобицы отвлекли внимание римлян от моря, и там водворилось самое бесшабашное разбойничество. Пираты свободно разгуливали по всему Средиземному морю, объединялись в настоящие союзы, имели особые склады, брали правильную дань с торговцев и шкиперов, дерзко подъезжали даже к устью самого Тибра.

Новый наместник по-своему использовал это обстоятельство: он сообразил, что затруднительное сообщение с Римом лишь усилит его власть на богатом острове.

В Сицилию он явился, как всякий наместник, окруженный шумной свитой разнообразного люда, стремившегося к наживе. Первое место, конечно, принадлежало раболепным, готовым ко всем услугам, продажным и льстивым авантюристам греческого и римского происхождения. Тут был и гадатель Волузий, и крикливый глашатай Валерий, и медик Артемидор. Эта свита еще увеличилась туземными прихлебателями, среди которых не последними были нахальные, развратные служители знаменигого храма Венеры на горе Эриксе, к которому наместник весьма благоволил. Иные из этих проходимцев сумели занять выгодные должности по сбору дани, другие получали прибыльное место городского жреца. Но самую видную роль среди всей толпы, суетившейся около правителя Сицилии, играли ловкий, бессовестный и находчивый вольноотпущенник Тимархид и хладнокровный, расчетливый Апроний.

Первый ведал все темные сделки и рискованные предприятия; второй заведовал делами по откупам и сборам даней и пошлин.