Римская империя. Рассказы о повседневной жизни

Не далее как в последнем путешествии Плиний, приехав в свободный город Апамею, потребовал для пересмотра приходо-расходный книги: он счел необходимым выяснить, сколько город выдал денег взаймы, каковы его доходы и расходы. Городские власти, правда, книги для ревизии дали, но заявили при этом, что до тех пор ни один наместник никогда не ревизовал их счетов, что они обладают «вольностью и древнейшим обычаем», нарушение которых для них весьма прискорбно.

Плиний сообразил, что в своей обиде они могут направить выборных в Рим с жалобой на него и в этой жалобе наговорить на него и то, чего не было. Таким образом ему грозило бы попасть под суд, который, как он знал, кончался обыкновенно в последнее время для наместников весьма неблагоприятно. Поэтому он предпочел, чтобы сообща с ним горожане составили докладную записку, на имя императора с вопросом, как следует поступать в данном случае. Неизвестно еще, как отнесется к его поступку Траян. Но особенно неприятно было Плинию то, что эти захолустные провинциалы дали ему, образованнейшему и блестящему римлянину, такой жестокий урок.

«Скверно! – думал, морщась Плиний. – Ну, а что же было хорошего в путешествии?»

Старался припомнить, но на ум шли все одни неприятности. «Дурное – перед хорошим!» – решил он успокоительно.

– Господин! – услышал он голос своего офицера-центуриона, сопровождавшего его в разъездах. – Мы уже дома!

Плиний отдернул плотную завесу носилок и увидел, что он двигается по призаставной улице Никомидии. Зажигались огни в низеньких домишках. Знакомый противный запах помоев, прачечных, харчевен ворвался внутрь носилок. Жизнь города, несмотря на приближение ночи, не утихала. Суетня и говор, удары кузнечных молотов, выкрики лавочников, пение смешались в один сплошной гул. На прибытие наместника с его свитой никто здесь не обращал внимания.

Во дворце, однако, узнали о приближении Плиния. По огромному двору под не прекращавшимся дождем бегали и суетились люди с смоляными факелами. У ворот Плиния встретили начальники его канцелярий, и даже при неверном свете факелов он заметил растерянность и смущение на их лицах. Забыв и об утомлении, и о голоде, Плиний бросился во дворец. В первой попавшейся, не освещенной комнате он остановился и, обратившись к поспешившим за ним подчиненным, спросил:

– Случилась какая-нибудь беда?

– Но мы не виноваты, начальник! – заговорили сразу перепуганные чиновники.

– Пусть говорить кто-нибудь один! – властно сказал Плиний. – Мы сумеем разобрать, кто виноват!.. Что произошло?.. Мятеж?.. Измена?..

– Нет! да хранят боги нас от такого несчастия! – стал докладывать старший делопроизводитель, которого Плиний оставлял в городе за себя. – Пожар, опять пожар в нашей Никомидии. Только на этот раз такой, какого мы не запомним. Сгорело целых две улицы, может быть, до сотни домом, но главное, погибли дума и прекрасный храм Исиды. Мы приняли все меры, старались, не щадя своих сил…

– Я не понимаю, как это произошло? – прервал его Плиний. – Почему же не тушили?.. Где же был народ?

– У нас, высокий начальник, оказалось трое врагов. Во-первых, сильнейший ветер. Во-вторых, людское невежество и глупость. В-третьих, отсутствие воды в городе. Стряслось это позапрошлой ночью. Весь город сбежался на зарево. Заполнили соседние улицы и переулки, кричат, толкутся, и все – ни с места. Я кричу: «Помогите, граждане, спасать свой родной город!» Прошу, требую, а в ответ слышу: «Кто же с голыми руками в огонь полезет? Одними плевками горящего города не затушишь!» А потом обозлились, стали мне угрожать, так что я, выбившись из сил, поспешил укрыться в твоем доме!..

– А где же были городские старосты и эдилы? – спросил Плиний. – Ведь это их касалось!

– Я созывал их утром на совещание, – отвечал делопроизводитель, – хотел было сердиться на них, но они довольно ловко обошли меня: они сказали, что нас, т. е. тебя, достоуважаемый, вместе с прочими прислал божественный Траян, чтобы поднять благосостояние города и водворить порядок, а когда они указали тебе, что необходимо Никомидию снабдить водой, ты будто бы не обратил внимания на их заявление. И теперь город может весь выгореть без воды.