Римская волчица. Часть 2 (СИ)

Звука в записи не было, но небо потемнело и стремительные, быстрые тени помчались над площадью и толпой, ныряя, выкручиваясь, пикируя почти к земле и расходясь в стороны смертоносными стрелами. Воображение само достроило оглушительный рев турбин и восторженные крики толпы.

Потому что как ни плоха была копия, как ни размыто изображение, Электра видела хорошо — люди в толпе приветственно машут этим чужим, страшным птицам. Машут и рукоплещут.

В амфитеатр они с Антонием почти вбежали, с опозданием — запись пришлось пересмотреть, Электра все никак не могла поверить своим глазам. Эти ликующие крики, радостные лица. Халифатцев на Марселе встречали, как долгожданных освободителей. Черт побери, может, на этой войне нам и понадобится чудовище, дракон.

Новый статус Электры присутствующих ожидаемо не заинтересовал. И хорошо, флот — это теперь ответственность Люция, и душевное состояние его капитанов — тоже. Пусть заряжает их своей харизмой, как солнечные батареи, а она будет делать свою часть работы.

Зал был уже полон, набит. Народу оказалось еще больше, чем в прошлый раз когда она была тут, в свой первый день на флоте. Люций, само собой, не позвал пехотных легатов, зато с капитанами явились их старшие офицеры. Сплошь летные части. Какие-то пилоты стояли в проходах, сидели на лестницах. Протискиваться не хотелось, она остановилась у дверей, но Антоний не позволил, потащил ее на скамью в верхнем ряду.

Электра знала, что капитаны встретят появление адмирала ликованием, но такого зрелища все равно не ждала. Люций, невзирая на плохое самочувствие, на совет капитанов явился во плоти, никаких голограмм — его встретили овацией. Тысячу раз прав был Антоний насчет личного присутствия! Она, как и вечность назад, оглядела амфитеатр, на сей раз никто не плакал. Встретилась глазами с Еленой Метеллой. Елена отвела взгляд. Что ж, ее можно понять. Должно быть, лояльность Люцию перевесила завязавшиеся между ними ростки приязни.

Аэций сиял от облегчения, куда только делся его скепсис по отношению к молодому адмиралу! Еще бы, ему больше не нужно брать на себя ответственность за весь флот, вести куда-то войска. Арджентина рвалась в бой, Ливий выглядел мрачным, собранным — и тоже избегал встречаться с Электрой глазами. Подавлены ее новым положением? Поспешили от нее отречься, стоило Люцию вернуться, доказывают ему свою преданность? Не могут простить ей демарш с Кастором и легионерами? Наверное, это. Настоящее мучение разбираться в человеческих чувствах, когда они не явлены миру в виде мгновенно начисленных или отобранных баллов. А ведь если верить Антонию, ей придется стать чутким барометром настроений. Пока же без всякого барометра было ясно, что за попытку отобрать обожаемого адмирала сразу после речи плюсов ей в карму не упадет. Как хорошо, что диктатору это неважно.

Адмирал обратился к переполненному амфитеатру со словами ободрения, и лица осветились, исполнились воодушевления и обожания. Для него это просто как дважды два, для нее — неподъемная задача.

— Он умеет и ты научишься, — подбодрительно шепнул ей Антоний.

Боги, эти капитаны напоминают детей, к которым приехали родители в спортивный лагерь. Тихий гул, переговоры — роятся, как золотистые пчелы в улье. Все взгляды прикованы к сияющей фигуре адмирала, все внимание направлено на него. Вспомнит ли он хотя бы на секунду, что в зале диктатор? Нет, нашел ее взглядом, подмигнул и после начисто забыл, вытеснил.

Где-то в амфитеатре был Квинт, он тоже не захотел подойти к ней. Наверное, она должна была бы поговорить с ним. Сказать, что не собирается мстить, отлучать его от флота, ссылать на планету. Месть будет непозволительно личной роскошью. Квинт может работать спокойно. У диктатора нет задачи лишать адмирала его преданных кадров.

— Друзья!

Амфитеатр примолк.

— Как я рад видеть всех вас. Бой-то я пропустил! А вы справились. Сохранили нам планету и флот. Я и дальше спать мог бы спокойно!

По лицам замелькали улыбки, раздались радостные смешки, потом снова стало тише. Электра нетерпеливо постукивала ногой, Антоний внимательно слушал.

«Вынужден с отвращением признать, что твой избранник прекрасно смотрится на трибуне. Вас надо бы вдвоем снимать, для воодушевления масс».

«Для воодушевления масс нам нужна какая-нибудь впечатляющая победа. И чтобы это дикое видео с Марселя нигде не всплыло».

«Все равно учись. Видишь — не важно, что он говорит, важно, как».

— Спасибо вам, что вы здесь. Особенно вам, Юлия Квирина, Публий Пульхр. Спасибо, что выжили и сохранили свои команды. Это главное. — Люций нашел глазами капитанов «Криоса» и «Ариадны». — Сочувствую утрате ваших кораблей. Они честно сослужили свою службу, и Рим не оставит вас без мостика под ногами.

Он взял паузу, обвел своих капитанов взглядом.

— Как жаль, что с нами больше нет Фабии Лентиллы. Нет никого, кто ходил на «Цефее». В бою над Праматерью мы потеряли многих. Давайте вспомним их сейчас.

Зал встал. Люций сделал знак рукой, и на развернувшемся над ним белом фоне в тишине поплыли имена. Много имен.