Римская волчица. Часть 2 (СИ)

— Хочу понять противника. Что им нужно, какие они, что ими движет. С эриниями мне ксенологи разбираются, а про Халифат как я ни трясу военных — получаю сплошную кашу из ксенофобии и высокомерия.

— Если ты хочешь их понять, тебе нужны не наши, а их источники, — возразил Антоний.

Единственный известный ей лично источник скитался где-то по Земле.

— У нас общие корни. Общее происхождение. Почему они вообще откололись от Рима? Ради каких таких ценностей?

— А почему часть землян в свое время выбрала отказаться от цивилизованности? — Антоний тут же сам себе ответил. — Об этом написаны томы и томы. Хоть Фабия Лентилла почитай, хоть Гракха, Юлия Стратора.

— Хочешь сказать, халифатцы — те же пролы, только с кораблями и пушками? Но как вышло, что они заключили союз с ксеносами против людей? Мы же все-таки гораздо ближе друг к другу, почти одинаковые. Малак — нормальный подросток!

— Ну да, нормальный. Самый нормальный подросток на свете.

— Нормальный!

Не стоило ей упоминать Малака. Его отсутствие ощущалось, как дыра в груди.

— Ладно. Работу моя группа сделает, но ты сама-то как?

Братец в своем репертуаре. Набрал штат самых умных и бессердечных спецов, вынул для них все лучшее. Из службы тессерариев, как бы там ни возражал Квинт — самые широкие доступы, из отдела метаторов — самые удобные помещения. Загрузил работой по ноздри, а сам пришел к ней и Заботится. Интересно, когда ему надоест? Уставился своими чайными глазами и ждет честного ответа.

— Погляди на меня. Ползаю по километровым спискам своих обязанностей, бесконечно разговариваю с людьми. Больше, чем хотела бы. Пытаюсь успевать хоть что-то при этом делать.

Антоний уже подобрался к ее пищевому синтезатору и рассматривал его девственно чистую, в защитном напылении, панель управления.

— Это ответ на вопрос «что делаешь». А не «как ты».

— Не отстанешь, пока не скажу?

Антоний покачал головой.

— Не поверишь, но отлично. Прекрасно. — Она лгала только наполовину. Картонные Абадда и Сеид, переехавшие из адмиральского сектора на книжную полку над диктаторским столом, смотрели на нее через плечо Антония. — Жалею, что в сутках не сорок восемь часов, а то не отдала бы тебе такой жирный кусок на растерзание.

Антоний кивнул каким-то своим догадкам.

— Не поверю.

— Ну и зря. Меня как будто в сеть включили. Я почти физически с волны на волну прыгаю.

— Возможности?

— Нет. Да. Скорее — свобода. Странно, да?

— Не странно. А отдыхаешь когда?

— На тренировках. Отжимаюсь с преторианскими мордоворотами. Вот и прок от них какой-то.

— Учитывая, что Махайрод остался на Земле и под влиянием старины Гая, мордовороты сильно тебе пригодятся!

— Антоний, только не начинай снова! Наша война — не гражданская с Тарквиниями, а освободительная.

— Ну да, ну да. Именно это мой отдел и транслирует публике.

Электра обреченно смотрела, как Антоний, оставив в покое синтезатор, направился к ее амбьянс-проектору.

— Ну что ты его терзаешь! Хватит уже.

— У тебя тут свет, как в прозекторской. Никогда не спишь, ничего не ешь, антистресс жрешь пачками, как я вижу…

Электра уставилась на него, задрав брови, но Антоний и не думал останавливаться.

— Такими темпами ты скоро с ума сойдешь, а это, прости за прямоту, уже будет опасно для окружающих.

— Знаешь, мне было бы проще, если б хотя бы ты не подвергал сомнению мое психическое здоровье! — Она не выдержала и огрызнулась, вскочила, резко взмахнув руками. Тяжелое кольцо на пальце усилило замах, она по инерции треснулась всей кистью о твердое, о стену, что ли. Антоний смотрел на нее серьезно. Как на задачу, которую следовало решить. Потом приказал амбьянсу сделать освещение мягче. Подумал и протянул ей салфетку.

— Это что? Еще воды мне предложи. У тебя скрипт что ли написан.

— Ты пальцы разбила.

Электра с удивлением заметила вмятину на пластиковом покрытии. Похоже, диктаторское кольцо можно использовать как кастет. Если он снова скажет ей «успокойся», она проломит ему голову.

— Потеряешь адекватность — потеряешь авторитет, — спокойно, даже бережно, сказал кузен. — И никакие алгоритмы тогда не помогут.

— А я теряю? — Она расплескала воду, стакан пришлось отставить. — Кто болтает? Квинт? Люций? Не может быть.

— Никто не болтает. Все хорошо. Пока.

— Тогда с чего ты взял, что я с ума схожу? Нормально же работали.

Она прикрыла глаза и несколько раз выдохнула, пытаясь взять дыхание под контроль. Получалось плохо. Еще не хватало расклеиться. Электра зло прикусила губу. Антоний протянул к ней руки, показывая пустые ладони.

— Смотри, я сдаюсь. Я на твоей стороне.

— Успокаиваешь?

— Конечно, успокаиваю, зачем я еще тут. Кампанию тебе что ли планировать?

Она помотала головой.

— Вот! Для этого у тебя вояки есть. Ты следишь, чтоб они не потеряли человеческий облик, а я — чтобы ты.

Теперь в груди необъяснимо ворочался неприятный ком. Приходилось признать, что с человеческим обликом дела обстоят неважно.

— Давай. Ставь свой диагноз.

— У тебя передоз информацией. Отдала мне кусок работы и готовишься хватать следующий, да? И нервное перенапряжение, смотри, ты уже на людей кидаешься.

Электра села.