Римская волчица. Часть 2 (СИ)

— Отец еще жив, между прочим, — Люций зло посмотрел на нее.

— Я не это имела в виду. Как он, кстати?

— Так же. Плохо. А твоя мама? Электра, уж прости, но Поппея производила впечатление женщины, неспособной разобраться даже в собственной косметичке. Гораций тем более.

— А что Гораций? Отец из них самый нормальный был.

— Постоянно какую-нибудь монографию писал. И ты всерьез думаешь, что они спланировали и провернули такой сложный план по усовершенствованию своих детей, что следов усовершенствования даже руфы не находят? Ну если только им сам Юпитер-громовержец помог известным образом! И Анна? Я не припомню, чтобы она у нас бывала.

Электра заколебалась. Может быть, он прав? Рассуждает логично.

— В любом случае я должна была тебе рассказать.

— Что ж, рассказала. Спасибо! Лучше ответь мне на вопрос — утвердила ли ты кандидатов в преторианскую гвардию. Это дело поважнее. И не увиливай, давай сделай это сегодня. Что бы там ни лопотал Квинт, но охрана у тебя должна быть самая лучшая.

— Квинт, ну конечно! Удивительно, что ты вообще его слушаешь, после того, что они тут натворили!

— Мне-то он верен, — Люций голосом подчеркнул слово «мне». — Постарайся завести себе своих верных. Да поскорее!

Позже она сидела в своем крошечном кабинете и лично просматривала список преторианцев. Алгоритмы подобрали подходящие досье, основываясь на индексе лояльности, личных качествах и еще множестве других факторов.

— Ты с ума сошла, в таком важном деле на алгоритмы рассчитывать, — сказал ей Люций.

— А на что же еще?

— Выбирай сама. А то они тебе наподберут. Это же будущие твои самые близкие люди. Алгоритмам только подбор отрядов карателей можно доверить.

— Каких еще карателей?

— Таких.

Электра углубилась в поиск и обнаружила очередную примету римской государственности: алгоритмическую возможность подбирать центурии «особого назначения», куда входили самые психологически устойчивые легионеры. Срок их службы автоматически уменьшался на треть. Рим даже зверствовать пытался с человеческим лицом.

Она привычно уже потерла лоб и углубилась в досье. Сто человек! Люцию она ответила — «нет уж, алгоритмы пока явно компетентнее меня. Но я потом еще посмотрю всех сама».

Теперь пришло время встретиться с ними. Беседовать с каждым никакой жизни не хватит; она распорядилась собрать их в своем собственном, не адмиральском пространстве, у диктаторского шлюза, и сотня рослых легионеров заполнила малую палубу под завязку.

— Salvete, milites.

— Ave, dictator.

Они все, конечно, получили уведомление о переводе в преторианскую гвардию, но нужно было обратиться к ним самой, голосом. Эти люди имели право лично встретиться с той, за кого Рим обязал их при необходимости умереть. Рады ли они, что всесильный алгоритм выдернул их из среды братьев по оружию и переместил в почетную центурию? Электра пошла вдоль строя, вглядываясь в такие разные и одинаково мужественные лица. Кто из вас уже порицает меня за ошибки? Кто ненавидит за гибель Фулька и его когорты? Кто придушит, как попытался Конрад?

Надо что-то им сказать.

— Алгоритмы выбрали вас, чтобы вы защищали меня, пока я служу Риму. За это вы получаете алый гребень на шлем, почет и коэффициент два к выслуге лет. — Она старалась говорить понятно и размеренно. — А также право погибнуть вне очереди, потому что смертность в личной гвардии диктатора на 35 процентов превышает среднюю по легионам.

Она перевела дух и тихо добавила.

— По статистике.

— Разрешите обратиться.

Низкий, красивый голос.

Кто там теперь? Тит Порцион Флавий, пятый легион «Светоносного», сделал шаг из строя. У Тита Порциона были серые глаза, темные волосы, высокий рост и почти идеальное досье. Впрочем, как и у остальных.

— Разрешаю.

— Заявляю отвод, — сообщил легионер, выйдя на шаг из строя. — Домина Флавия.

Электра удивилась.

— Причины?

— Личные.

Строй стоял навытяжку, неподвижно, сохраняя уставное выражение лиц. Было очень тихо.

Всем важно, что я сейчас отвечу, подумала Электра. Как реагировать? Мы все здесь не по своей воле и должны подчиняться алгоритмам… Или нет, не по своей воле — только я. Они же пошли служить сами, никто не заставлял их. Надо отказать. Личные… что это может быть? Ребенок только родился? Кто-то близкий умирает?

— Уточните.

— Вам не понравится.

Теперь все прислушивались с дополнительным интересом. Кажется, я себя закапываю.

— Переживу.

Тит Порцион секунду молчал, видимо, сортировал в уме аргументы. Сейчас мы узнаем, по каким причинам легионеры оказывают диктаторам.

— Я вас не поддерживал. Я за вас не голосовал. В диктаторы вас протолкнула случайность.

— Это все?

— Разве этого мало?

— В этом нет ничего личного.

— Ваш личный рейтинг две недели назад был ничтожный. Ваше присутствие во флоте и «назначение» на место адмирала было прямым оскорблением здравому смыслу и всем римским законам. И позором Семье.

Ах да, он же еще и родич какой-то. Флавий.

Электра убедилась, что легионер договорил. Надо было отвечать.