Римская волчица. Часть 2 (СИ)

Электра направилась к центральному выходу, основным высоким и тяжелым дверям, откуда в обычные дни стекались просители. На мраморном полу при входе, вместо имплювия, было утоплено и мерцало от стены до стены световое распределительное табло; стоило ступить на него, как оно оживилось. Приятный синтезированный женский голос приветствовал ее. «Сожалею, но Центр солидарности сейчас не может оказать вам помощь. Рейтинг вашего сектора снижен до уровня 54 %». Электра замерла, ожидая пояснений, но голос загадочно умолк. Не может быть, чтобы алгоритмы понизили сектор только за то, что на него сверху упали обломки космического корабля. Это было бы и нелогично, и несправедливо. Что это вообще значит? Какие выводы человек должен сделать из такого сообщения? Она сделала шаг, и под ногами расцвели яркие квадраты с картинками — хлеб, больничная койка, какой-то прямоугольник, цветок, человечек. «Если ваш личный рейтинг позволяет, вы можете получить продукты питания или медикаменты в распределителе, — сказала невидимая женщина. — Сожалею, но в связи с понижением секторального рейтинга вы должны пребывать по месту своего проживания. Пожалуйста, вернитесь к себе домой. Пожалуйста, покиньте здание. Сожалею, но все неграждане должны в кратчайшие сроки покинуть здание….»

Электра ускорила шаг и вышла наружу, под колонны. На нее сразу дохнул сухой горячий августовский воздух. Солнце как молот било по каменной облицовке стен, по граниту ступеней, по брусчатке внизу. Очевидно, с этой стороны здания, обращенной своим величественным фасадом к пролам, климатический купол не полагался. Проситель, посетитель или служащий-прол должен был пешком дойти от станции монорельса, своими ногами пересечь бесконечную площадь, преодолеть несколько высоченных лестничных маршей и ощутить облегчение лишь внутри, будучи допущен на римскую почву. Пришлось расстегнуть ворот. Могли бы не жадничать, счесть римской почвой весь перистиль!

За углом и на один пролет ниже отыскался непарадный вход для местных сотрудников и около него, прямо в стене, ниша линии доставки с панелью для запросов к синтезатору. От обычной римской она отличалась видеосенсором, надежно прикрытым листом плексилена, небьющегося прозрачного грязеотталкивающего покрытия. Такое обычно использовали, чтобы защитить камеру, запущенную с дроном куда-нибудь в экзотические места — наблюдать за природными явлениями в агрессивной среде. Интересно, зачем тут понадобилась такая надежная защита.

Минута лихорадочных запросов и Электре удалось выудить картинку с тестового визора автомата — сбитую, черно-белую, с искажениями, но на видео несомненно Малак, его темные глаза и брови, сосредоточенный вид и занавесившие лицо длинные пряди. Он плечом сдвинул мешавшие волосы и продолжил что-то колдовать с сенсорной панелью, потом обернулся, и стало видно, что за его плечом собралась возбужденная толпа подростков. История с мороженым стала понятнее. Вероятно, какие-то таинственные халифатские законы не позволяли просто так взять себе еду, надо было угостить окружающих. Или он подкупил всех этих детей. Или благодарил за что-то. Мороженое стремительно расхватали, руки тянулись за стаканами газировки, за спиной Малака воцарилось веселье. Малак вынул из ниши последний бутерброд, повернулся и вышел из кадра. На доступном видеосенсору пятачке возле автомата остались смятые обертки, рассыпавшаяся картошка и чьи-то ноги в сандалиях не по размеру. И никаких намеков на то, куда направил свои стопы новоиспеченный Флавий.

Электра еще постояла, глядя на автомат, будто ждала откровения, откуда мальчик тут взялся, куда делся, и какой имел план; но в голову ничего не приходило. Тогда она помолилась про себя, чтоб он хотя бы не разобрался еще, как работает римская система баллов, не сообразил, что автоматика прислала ей отчет и теперь она может его выследить. Только бы не залег на дно. Хорошо бы решил, что взломал синтезатор так же легко, как раньше — систему управления флаером.

Куда же он мог пойти? Электра взяла в автомате капсулу воды для себя, спустилась еще ниже и села прямо на ступени. Перед ней расстилалась по-прежнему пустая площадь. Вдалеке, поверх опор монорельса, показалась движущаяся сияющая точка — отраженным светом било в глаза из лобового стекла состава. Палило солнце. Ветер крутил малые воронки из высохших листьев и пыли. Вымерло, казалось, все. Раскаленные белые камни не привлекали даже насекомых. Хоть бы ящерица пробежала или бабочка пролетела. Как удалось добиться такого стерильного пространства. Или это от жары? Хорошо, что мундир белый, но и это не спасает. Электра смяла разлагаемую оболочку капсулы и выцедила на ладонь последние капли, горячие. Китель пришлось расстегнуть полностью. Как только люди живут без климат-контроля. И как же все-таки пусто.