Римская волчица. Часть 2 (СИ)

Антоний шел рядом с ней по залитой вечерними тенями и полосами света тропинке, ведущей к поместью Тарквиниев. Снова она на вилле Солярис, на которой все и началось. Только нет теперь рядом Малака и впереди — неизвестность.

Махайрод, которого она-таки добыла из тюремного блока, шагал далеко впереди, по привычке заложив руки за спину и ничем не выдавая своих чувств. А чувства, конечно, были. Даже после недельного пребывания в комфортной и стерильной атмосфере космического корабля, не имея времени и возможности спуститься на планету, Электра ощущала какую-то недостачу. На Земле иначе пах воздух, иначе проникали лучи сквозь атмосферу, хотя освещение на корабельных амбьянс-проекторах можно было сымитировать любое. В космосе все равно не хватало чего-то, какого-то витамина. Вот сейчас снова все сделалось хорошо — влажный теплый ветер, запахи земли и листьев, леса, нагретой солнцем коры и выступающих из сухой почвы сосновых корней; кажется, даже серый сланцевый камень и белые промывы известняка имели собственный запах…

А Конрад провел годы в тесной коробке, даже без искусственного солнца.

Однако он спокойно шагал, поглядывая вперед. Его стриженый затылок и мощные очертания плеч мягко очерчивало заходящее солнце.

— Мне надо, чтобы они поговорили. Иначе и эти не смогут вместе работать. Хватит с меня ненадежных партнеров, — решительно ответила Электра. — Антоний…

— М?

— Большое тебе спасибо, что ты надежный.

— Я-то? — он как-то невесело хмыкнул и оборвал с олеандрового дерева тонкую ветку с белыми цветами, уже полуувядшую. — Ну, большое тебе пожалуйста.

Так и пошел потом вперед, размахивая этой веткой, как хлыстом.

Сенатор Гай Тарквиний еще не переоделся в диктаторский мундир. Электра уже посмотрела в справочнике, что мундир этот пурпурный, цвета запекшейся крови. Должно быть, мало радости его носить.

Диктаторский статус получали в Пантеоне, при возможно полном собрании преторов и сенаторов, при виртуальном присутствии множества высокопоставленных римлян. Это все Гаю только предстояло сегодня вечером.

Будущий диктатор сидел за хлипким деревянным столиком, вне каменной ограды, на покосившейся скамейке, которую сто лет никто не чинил, таращился на плавные очертания лежащих внизу холмов, выжженных к августу в пестро-соломенные волны, и время от времени делал глоток из стакана с ледяным белым. Видно было, какое вино холодное — бутылка в ведерке вся запотела. Электра вдруг почувствовала, как ей жарко и как она устала. А еще — навалился невыносимый недосып.

Солнце склонялось, склонялось, и холмы медленно переливались, как застывшее в мареве море.

Сенатор повернул к ним голову. Электра увидела его четкий профиль и аккуратную стрижку. А одежда самая затрапезная, розовая вытертая тенниска и синие тренировочные штаны, шлепанцы на босу ногу. Ониксовое кольцо главы клана Тарквиниев валялось на столе, прямо на покоробленных непогодой серых досках.

— Здравствуйте, Гай, — сказала она наконец. — Я вам привезла вашего родича. В интересах всех нас было бы, чтобы вы оба нашли общий язык и как можно скорее.

Гай глянул на нее даже с какой-то мечтательностью, потом перевел взгляд на белесое от жары вечернее небо, в котором все же можно было разглядеть облачные силуэты хищных пятиугольников. Некоторые корабли Люций лишь чуть сдвинул с орбиты, а некоторые отогнал дальше, руководствуясь одному ему понятными соображениями и расчетами. В околоземном пространстве сформировалась сложная конструкция с крейсерами в высоких ключевых точках. Капитаны Первого также получили рекомендации с новыми координатами, пусть и с опозданием.

Теперь сеть боевых кораблей, хотя и растерзанная, пострадавшая, казалась даже более целой и эффективной. Едва очнувшись, Люц перестроил флот почти рефлекторно, не раздумывая, как атакует ядовитая змея, уловившая тепло жертвы.

Почему мы сами не смогли их так выстроить, мельком подумала Электра и тут же одернула себя. Раньше не было никакой информации о ксеносах, о том, что они могут, какова их тактика. Люди погибли, чтобы получить ее. Это не повод, чтобы грубо вырывать из ее рук любой доступ к управлению и игнорировать остальное командование.

Конрад подошел к столу и молча стоял рядом, держась за ее спиной. Наверное, смотрел на Гая. Антоний по своему обыкновению принял самый расслабленный вид. В пиниевой роще звонко и заядло курлыкала какая-то птица — горлинка или вяхирь. Гай звякнул бутылкой и налил себе еще. Никому больше не предложил, хотя лишние бокалы на столе стояли. Молчание становилось невыносимым.

— Что ж, должен признать, я не чувствовал в себе достаточно сил, чтобы встретиться с тобой, — заговорил Конрад. Гулкий его голос нарушил тишину. — Братоубийство никак не поможет нам выиграть войну. Поэтому я просил у Электры Флавии разрешения оставаться на «Светоносном».

— Что же изменилось? — с некоторым любопытством спросил Гай и поднес вино к губам. — Раздумал?

— Она мне сказала, что сенат хочет навязать тебе вместо единоличной диктатуры дуумвират. Это я охотно поддержу. С величайшим удовольствием.