Римская Волчица I

Она еще раз обвела взглядом сеющие водяную пыль струи фонтанов, подцвеченные розовым и голубым, развернулась и решительно пошла по тропинке, ведущей к посадочной площадке. Каблук туфельки скользнул между двух мраморных плиток, Электра выругалась. Чья-то рука немедленно поддержала ее под локоть.

Она обернулась и увидела невысокую стройную девушку в мужской одежде, оливково-смуглую, чернобровую и черноволосую – редкий в Риме типаж. Откуда только взялась на пустынной тропке, да ещё так бесшумно.

Девушка взмахнула длинными смоляными ресницами, открыла капризно изогнутый рот и сказала внезапно ломким баритоном:

– Я же просил вас не прилетать. Меня послал адмирал Аурелий. Давайте отсюда выбираться.

– Что это за шутки такие? Новая мода знакомиться, что ли? – Электра выдернула руку, одновременно вызывая в чипе номер Люция. Номер не отвечал.

– Это не шутки!

В речи хорошенького юноши проскальзывал легчайший незнакомый акцент, с припаданием на мягких гласных. «Это неэ шутки», что-то вроде. И волосы не по римской моде длинные, ниже плеч, свободно распущенные и завивающиеся темными кольцами. Чип его не пинговался, будто его и не было. Как так.

– Ну-ка отпусти! – тонкие пальцы держали ее за локоть вроде бы нежно, но вырвать руку из стального захвата не получилось. – Ты кто? Нет чипа, говоришь с акцентом, загар нездешний и что это у тебя на ворот нашито? Из какой ты колонии?

– Тшшш, – он кивнул в сторону ближайшей полянки, на которой собралась небольшая толпа – там стояли мраморные столы для игры в шахматы и облавные шашки. Кто-то из гостей запустил с чипа проекционную голограмму с последними новостями. Странно, нельзя что ли приватно посмотреть?

Электра пригляделась и остолбенела – в новостях показывали как раз адмирала Аурелия. В расстегнутом мундире и с кровавой полосой поперек искаженного яростью лица. Два легионера в тяжелой броне волокли его, безжалостно заломив руки. Из-за того, что звук все равно транслировался напрямую в чипы, безмолвная сцена казалась кошмарно фантасмагорической. Это же Люц, золотой наследник Семьи, герой римского флота – как его вообще посмели тронуть!

Она лихорадочно перебрала в чипе каналы новостей, нашла тот, с которого транслировали запись. Ум отказывался воспринимать текст, который читал взволнованнный глашатай сената: государственная измена… планирование военного переворота… связь с Халифатом…

Вот оно!

– Так ты халифатец?! Как ты сюда попал? Как тебя пропустили?

…Второй флот обвиняется в попытке пересечения Рубикона – орбиты Юпитера. Адмирал останется под стражей в лунной крепости до суда…

Юноша что-то ответил ей, но она отмахнулась, погрузившись в лихорадочный просмотр видео.

– …потом посмотрите! Он и так рисковал, появившись на Земле. Надо выбираться. Его обвинили Тарквинии, а вокруг, если можете заметить – их поместье, – халифатец довольно невежливо тряхнул ее за плечо.

Неужели Люций не понимал, чем рискует, явившись на Землю без охраны! Засветившись в камеру на балконе ее дома.

Понимал, с холодной ясностью осознала она. Голой спине стало зябко. Увидеться хотел. И с привычным презрением к обстоятельствам плюнул на все ради своего сиюминутного желания. Это качество она знала в нем с детства и никогда не могла понять. Люций, который мог с закрытыми глазами играть в трехмерные шахматы на скорость, моментально расставался с логикой и здравым смыслом, когда это касалось их отношений. Потворство личному чувству – вот уж не римская черта. И этот мальчик – неужели Люц мог так беспечно обратиться за помощью к юноше, почти подростку! Римляне в этом возрасте еще детские буллы носят, сколько ему, двадцать, двадцать три? Действительно, нужно улетать, не ради себя самой, а теперь уже ради этого малолетнего спасителя, не дай боги он попадется тарквиниевской охране и окажется, что не имеет приглашения.

Гомон на поляне усилился, обычно сдержанные римляне обсуждали арест адмирала, бурно жестикулируя, кто-то повысил голос.

– Идем, у меня тут флаер, – она схватила юношу за руку и потащила за собой на боковую дорожку. – Ты сам на чем прилетел?

Тот неопределенно буркнул, но упираться не стал. Стоило им свернуть, как ее тропинка будто по волшебству сделалась самым людным местом на всей вилле Солярис. С трудом отбившись от нескольких подвыпивших гостей, которые непременно хотели расспросить ее об аресте друга детства лично, Электра выбралась к посадочной площадке. Около ее флаера уже торчал Клавдий, сунув руки в карманы вишневого бархатного пиджака, и вся его худая нескладная фигура немедленно сделалась ей ненавистна.

– Электра, вот ты где! – сказал он, озабоченно хмуря брови. – Уже улетаешь?

– Да, пора, сам понимаешь.

– Выпить не хочешь?

– Нет, Клавдий, спасибо. Чудесная была вечеринка, но мне правда пора, – она нетерпеливо постукивала носком туфли по поросшей мхом плитке, пачкая серебряную парчу.