Римские древности

XLII. Но снова какие-то искусные в войне люди из сабинского народа, что еще не испытали на себе силу римлян, а населяли богатый и счастливый город, не имея оснований предъявлять какие-либо претензии к римлянам, но обреченные на зависть к их преуспеянию, которое оказалось большим, нежели они рассчитывали, собравшись как-то в небольшом количестве, начали с грабежей и набегов на римские поля; затем, прельщаемые добычей, они открыто предпринимают против них поход и, разоряя большую часть пограничной области, наносят римлянам значительный ущерб. 2. Все же им не удалось ни добычу увести, ни самим уйти безнаказанными, потому что римский царь, поспешив на помощь своим и разбив близ укрытия сабинян лагерь, вынудил их вступить в сражение. 3. И вот разразилась ожесточенная битва, и обе стороны понесли крупные потери, но победили римляне, благодаря и опыту, и трудолюбию, к чему были привычны издавна, они во многом превосходили сабинян и, преследуя по пятам в беспорядке бежавших к лагерю, учинили большую резню. 4. После захвата их укрепления, полного всяческого добра, и возвращения пленников, которых сабиняне захватили в набегах, римляне ушли домой. Говорят, примерно таковы были военные свершения этого царя, которые остались в памяти в сочинениях римлян. А что до государственного управления, то к рассказу об этом я приступаю.

XLIII. Сначала Анк присоединил к городу немалую часть его, обнеся стеной так называемый Авентин[418]. Это высокий холм почти восемнадцати стадий в окружности, который тогда был покрыт смешанным лесом и зарослями прекраснейшего лавра, благодаря чему одно место на нем зовется у римлян Лавретом[419]. Теперь же он весь застроен, и в числе множества зданий там возведен и храм Дианы[420], а от другого холма из числа тех, что входят в Рим, известного как Паллантий, вокруг которого и раскинулся первоначальный город, он отделен глубоким и узким ущельем. Но в более поздние времена вся долина между холмами была засыпана. 2. Видя, что этот холм предназначен стать как бы пограничной крепостью города для любого подступившего войска, Марций окружил его стеной и рвом и поселил на нем всех людей, переведенных из Теллены и Политория, а также из остальных покоренных городов[421]. И один этот порядок устроения города, введенный царем, представляется отличным и дельным, поскольку благодаря присоединению жителей из других городов Рим значительно расширился и в гораздо меньшей степени стал уязвимым для нападения крупных отрядов врагов.

XLIV. Следующее предприятие гораздо важнее только что описанного градоустройства, которое сделало Рим много богаче во всем, что касается жизни, и что побудило его обратиться к более благородным занятиям. Дело в том, что река Тибр, спускаясь с Апеннинских гор, протекает у самого Рима и изливается на лишенный гаваней берег[422] Тирренского моря. Река приносит Риму малую и незначительную выгоду из-за того, что в устье у него нет никакого торжища, где бы принимались привозимые по морю и прибывающие вниз по течению товары и где ими могли бы обмениваться торговцы. При этом Тибр доступен для плавания на крупных речных судах вплоть до своих истоков, равно как и вплоть до Рима на тяжелых морских кораблях, поэтому Анк решил основать в месте впадения реки в море стоянку кораблей, используя как гавань само речное устье. 2. Ведь река при впадении в море расширяется, занимая большое пространство, и образует обширные бухты, которые лучше морских гаваней. Но самое удивительное то, что река не отрезана от устья отмелями из наносов песка, от чего страдают многие из крупных рек, и не извивается, блуждая в болотах и топях, прежде чем соединить свой поток с морем, но постоянно судоходна и впадает в море через единое природное устье, отталкивая волны морского прибоя, хотя дующий с запада ветер здесь бывает сильным и суровым. 3. Так вот, весельные корабли, какими бы большими они ни были, водоизмещением до трех тысяч мер груза[423], входят в устье Тибра, идут на веслах или их тянут канатами вплоть до Рима; а суда большего размера встают в море на якорь близ устья, затем их разгружают и вновь загружают с помощью речных лодок[424]. 4. И в излучине между рекой и морем царь основал и окружил стеной город[425], который по месту впадения реки в море назвал Остией[426], или, как мы сказали бы, — «воротами», и тем самым подготовил все к тому, чтобы Рим стал не только прибрежным, но и морским городом, и дал вкусить ему заморских благ.