Римские древности

LXIX. Римляне, выбрав так называемых междуцарей для проведения избрания властей, что обычно делали всякий раз, когда в государстве случалось безвластие, объявили консулами Луция Лукреция и Тита Ветурия Гемина. Во время их правления прекратилась болезнь, и все гражданские жалобы как частные, так и общественные, получили отсрочку. Правда, один из плебейских трибунов, Секст Тиций, вновь попытался поднять вопрос о наделении землей, но народ воспрепятствовал ему и отложил все до более подходящих времен. 2. И всех охватило горячее желание отомстить тем, кто напал на город во время болезни. Немедленно, как только сенат принял решение о войне и народ утвердил его, стали набирать войска, причем никто из тех, кто находился в возрасте, годном для воинской службы, даже если закон освобождал его, не хотел остаться в стороне от этого похода. Войско было разделено на три части, после чего одна, под командованием бывшего консула Квинта Фурия, была оставлена охранять город, а две другие во главе с консулами выступили против эквов и вольсков. 3. И оказалось, что точно так же поступили и враги. Ведь лучшее войско, собравшееся от обоих народов, стояло в поле под началом двух предводителей и намеревалось, начав с земли герников, в которой тогда оно находилось, пройти по всей земле, подвластной римлянам. А менее пригодная часть войска была оставлена охранять собственные города, чтобы не случилось какого-нибудь внезапного нападения врагов на них. 4. Римские консулы, совещаясь по этому поводу, решили, что правильнее будет сначала напасть на их города, — в силу того соображения, что общее войско противника будет распущено, если каждая сторона узнает, что ее имущество подвергается крайней опасности, ибо войско сочтет, что гораздо лучше спасать свое, чем губить принадлежащее врагу. Поэтому Лукреций вторгся в землю эквов, а Ветурий — в землю вольсков. Эквы же предоставили гибели все, что было вне стен, но охраняли город и укрепления.

LXX. А вольски, побуждаемые дерзостью и самоуверенностью и презирая римское войско, поскольку, мол, оно не может сравниться с их численностью, выступили, чтобы сразиться за свою землю, и устроили лагерь неподалеку от Ветурия. Но, как обычно случается, когда войско недавно набрано и состоит из городской и сельской черни, собравшейся по случаю, в котором было много людей невооруженных и незнакомых с опасностями, оно даже не отважилось вступить в рукопашный бой с противником. 2. При первом же натиске римлян многие вольски были приведены в замешательство и, не выдержав боевого крика и лязга оружия, без оглядки побежали под защиту стен, так что погибло много людей, застигнутых в узких участках дорог, но гораздо больше полегло тех, кто сгрудился у ворот, поскольку их преследовали всадники. 3. Итак, вольски, подвергшись такому разгрому, обвиняли себя в безрассудстве и более уже не пытались рисковать. А предводители вольсков и эквов, которые командовали войсками в поле, узнав, что их собственные земли подвергаются нападению, решили и сами предпринять нечто выдающееся, а именно покинуть пределы герников и латинов и вести войско со всем пылом и как можно быстрее на Рим. Они рассуждали таким образом, что им, дескать, удастся совершить одно из двух славных деяний: или захватить Рим, если он остался без охраны, или изгнать врагов из своей страны, так как консулы, несомненно, будут вынуждены поспешить на помощь своему отечеству, которое подвергается нашествию. 4. Приняв такое решение, они повели войско ускоренным шагом, чтобы неожиданно подойти к городу и тотчас приняться за дело.