Римские древности

XXII. После этого члены олигархического содружества расхаживали гордые и дерзкие, словно одержав победу над противниками и добившись того, что их господство уже не будет низвержено, поскольку они разом получили распоряжение над оружием и войском. 2. Те же, кто помышлял об общественном благе, погрузились в печаль и страх, что никогда, мол, они уже не будут распоряжаться государственными делами. Они разделились на множество групп: менее благородные из них по духу посчитали необходимым во всем покориться победителям и присоединиться к сторонникам олигархов, не столь робкие оставили заботу о государстве в обмен на праздную жизнь. Те же, кто был самого благородного нрава, снаряжали собственные отряды и сплачивались для взаимной охраны и для изменения политического устройства. 3. Вождями этих группировок были те, кто первыми отважились в сенате высказаться за уничтожение децемвирата, — Луций Валерий и Марк Гораций: они окружили свои дома вооруженными людьми и держали вокруг себя усиленную стражу из рабов и клиентов, чтобы не пострадать ни от насилия, ни от коварства. 4. Те же, кто не желал ни прислуживать власти победителей, ни пренебрегать общественными делами, и даже не считал достойным прозябать в праздном спокойствии, а силой бороться с властью им казалось бессмысленным (ведь было непросто низвергнуть столь мощное господство), те покинули город. Во главе их был известнейший человек — дядя Аппия, руководителя децемвирата, Гай Клавдий, который выполнил обещание, данное им в сенате племяннику, когда требовал от него сложить власть, но не сумел уговорить. 5. Его сопровождала огромная толпа друзей и не меньшее количество клиентов. Вслед за ним покинули отечество и многие другие граждане, уже не тайно и небольшими группами, но открыто и все вместе, забрав с собой детей и жен. Аппий вместе со своим окружением, недовольные происходящим, попытались было воспрепятствовать этому, закрыв ворота и схватив некоторых людей. Но затем, так как ими овладел страх, как бы люди, встретив препятствие, не обратились к защите, и правильно полагая самым лучшим для самих себя, чтобы враги очутились подальше от них, а не причиняли беспокойство, оставаясь на месте, они отворили ворота и позволили желающим удалиться. Жилища же их, земельные наделы и все прочее, что те оставили, будучи не в состоянии унести с собой в изгнание, децемвиры отобрали на словах в казну, обвинив владельцев в уклонении от военной службы, на деле же одарили ими собственных друзей, заявляя, что те якобы приобрели это у казны. 6. Эти обиды, добавленные к прежним, настроили гораздо враждебнее к децемвирату и патрициев, и плебеев. Конечно, если бы децемвиры не прибавили еще новых преступлений к тому, о чем уже сказано, я полагаю, они пребывали бы в своей должности еще долгое время. Ведь распря, поддерживавшая их господство, еще оставалась в городе, умножаясь по многим причинам и в течение длительного времени, благодаря чему обе стороны радовались бедам друг друга. 7. Так, плебеи видели, что высокомерие патрициев унижено, а сенат уже не распоряжается никакими общественными делами, патриции же — что плебс лишен свободы и не имеет ни малейшей силы, после того как децемвиры отняли у него должность плебейских трибунов. Но, относясь к обеим сторонам с огромным высокомерием, не соблюдая умеренности в войске и не проявляя здравомыслия в городе, децемвиры вынудили их всех прийти к согласию и упразднить децемвират, раз уж оружие по причине войны оказалось в их руках. 8. Последние прегрешения децемвиров, в результате которых они были свергнуты плебсом (ведь именно его они более всего ожесточили своими оскорблениями), таковы.