Римские древности

LXXIII. Последний раздел уложения Нумы о святых делах касался того, что у римлян получили в ведение те, кто имеет высший жреческий сан и власть. Их на языке римлян по одной из обязанностей, которые они исполняют, а именно, по поддержанию в исправности деревянного моста, называют понтификами[355], но они являются главными распорядителями в наиболее значимых делах. 2. Ведь они вершат все суды по священным делам и над частными лицами, и над магистратами, и над служителями богов, а также учреждают законы во всем, что касается священных обрядов, но неписаные и относящиеся к обычному праву, какие кажутся им подходящими в качестве законов и обычаев; и они следят за высшими магистратами, на кого возложены какие-либо жертвоприношения или отправление обрядов, а также за всеми жрецами, и понтифики стоят на страже того, чтобы помощники их, которых привлекают при совершении священнодействий, ни в чем не погрешили против священных законов; а для всех частных лиц, которые не знают ритуалов, относящихся к богам и божествам, они являются истолкователями и прорицателями; а если они узнают, что кто-то не повинуется их установлениям, они налагают на них наказание, обращая внимание на действия каждого. И они не ограничены ни в каком суде в определении наказаний, не отдавая отчета относительно священных дел ни сенату, ни народу. 3. Так что, если кто захочет назвать понтификов учителями священнодействий или знатоками священных законов, или охранителями их, или, как мы считаем, иерофантами[356], не погрешит против истины. Когда же кто-нибудь из них уходит из жизни, на его место назначается другой, избранный не народом, но ими самими, и это тот, кто кажется им наиболее подходящим из членов общины. И он принимает на себя жреческий сан, пройдя проверку, если птицы[357] явят ему благоприятные знамения. 4. Таково величайшее и значительнейшее, помимо менее значительных, законодательство Нумы о божественных делах и распределение священнодействий среди разных групп общества, благодаря чему город преисполнился благочестием.

LXXIV. Установления Нумы, что направляют каждого человека к умеренности и к благоразумию и возбуждают в нем чувство справедливости, сохраняющей римскую общину в согласии, более чем многочисленны, частью они закреплены в письменных законах, а частью не записаны, но вошли в обычай и долговременное употребление. Обо всех них поведать — дело непростое, но достаточно двух свидетельств, наиболее достойных памяти, — и остальные станут ясными. 2. Чтобы люди стремились к самодостаточности, а не посягали ни на что чужое, об этом было законоположение об определении границ имущества. Для этого Нума, приказав каждому описать свое имение и установить на границах его межевые камни, посвятил их Юпитеру-Охранителю границ и предписал, чтобы все совершали различные жертвоприношения в его честь, ежегодно в определенный день собираясь вместе, а также учредил весьма почитаемый у римлян праздник в честь богов границ. 3. Римляне нарекают праздник Терминалиями от слова «границы», а сами межевые камни они называют «терминами», заимствовав слово из нашего языка с изменением одной буквы[358]. Если же кто-нибудь уничтожит или передвинет эти камни, то, по установлению Нумы, совершивший это посвящается богу, чтобы тот, кто пожелает, мог убить нарушителя, как святотатца, и ему обеспечивалась безопасность и не налагалось очищение от скверны. 4. А право это он установил в отношении не только частных имений, но и общенародных, обозначив и их межевыми камнями, чтобы боги границ отличали как римскую землю от соседской, так и общую от частной. И римляне сохраняют памятники этого вплоть до нашего времени по причине святости. Поелику они считают межевые камни богами и приносят им ежегодно жертвы, притом никакого вида из живых — ибо нечестиво обагрять кровью камни, — но Цереровы пироги[359] и некоторые другие первинки плодов. 5. И надо было еще охранять дело, ради которого Нума признал богами надлежащие границы их владений, чтобы другие не присваивали себе чужого ни силой, ни хитростью. Теперь же иные люди не лучшим образом, не как завещали предки, отделяют свое от чужого, не закон, а страсть к обладанию всем является для них границей их владений, т.е. позорное дело. Однако рассматривать это предоставим другим.