Римские фантазии

— Сегодня вечером, — решил пожилой синьор, — лягу пораньше.

Но всегда ведь кто-нибудь где-нибудь плачет. Всегда кому-нибудь где-нибудь плохо — в Европе или в Африке, в Азии или в Америке. И пожилой синьор всегда слышал чей-нибудь плач, который добирался до его подушки и не давал покоя. И так было каждую ночь — изо дня в день. Все время преследовал его этот плач. Иной раз кто-то плакал уж очень далеко — на другом полушарии, а он все равно слышал. Слышал и не мог уснуть…

Первый конец

Потому что этот пожилой синьор был очень добрым человеком. К сожалению, от постоянного недосыпания он сделался нервным, очень нервным.

— Если б я мог спать, — вздыхал он, — хотя бы через ночь! В конце концов не один ведь я на этом свете! Неужели никого больше не тревожит этот плач и никому не приходит в голову подняться с постели и посмотреть, кто же это плачет?

Иногда, опять услышав плач, он пытался уговорить себя:

— Сегодня не пойду! Я простужен, у меня болит спина… В конце концов никто не может упрекнуть меня в том, что я эгоист.

Но кто-то где-то продолжал плакать, да так горестно, что пожилой синьор все-таки поднимался и шел на помощь.

Он уставал все больше и больше. И становился все раздражительнее. Как-то раз он решил заткнуть себе уши ватой на ночь, чтобы не слышать плача и поспать наконец хоть немного спокойно.

«Я сделаю это только разок-другой, — убеждал он себя, — только чтоб отдохнуть немного. Устрою себе как бы каникулы».

И он затыкал уши целый месяц.

А однажды вечером не заложил в них вату. Прислушался. И ничего не услышал. Он не спал полночи — все ожидал, что вот-вот услышит чей-то плач, но так ничего и не услышал. Никто не плакал, только собаки лаяли где-то далеко.

— Или никто больше не плачет, — решил он, — или я оглох. Ну что же, тем лучше.

Второй конец

И с тех пор каждую ночь в течение многих-многих лет пожилой синьор вставал и в любую погоду спешил с одного края земли на другой, чтобы помочь кому-то. Спал он теперь совсем немного и только после обеда, даже не раздеваясь, в кресле, которое было старше его.

И соседи заподозрили тут что-то неладное.

— Интересно, куда это он ходит по ночам?

— Шляется бог знает где! Да он же просто бродяга, разве не ясно?!

— Может быть, еще и вор…

— Вор? Ну да, конечно! Вот вам и ответ!

— Надо бы последить за ним…

А однажды ночью в доме, где жил пожилой синьор, кого-то обокрали. И соседи обвинили в этом пожилого синьора. В квартире у него устроили обыск, перевернув все вверх дном. Пожилой синьор протестовал изо всех сил:

— Я ничего не воровал! Я тут ни при чем!

— Ах, вот как? Тогда скажите-ка нам, куда это вы ходите по ночам?

— Я был… Ах, видите ли… Я был в Аргентине, там один крестьянин никак не мог отыскать свою корову и…

— Вот бесстыдник! В Аргентине!.. Искал корову!.. Словом, пожилого синьора отправили в тюрьму.

И он сидел там в полном отчаянии, потому что по ночам по-прежнему слышал чей-то плач, но не мог выйти из камеры, чтобы помочь тому, кто так нуждался в его помощи.

Третий конец

А третьего конца пока нет.

Хотя, впрочем, он мог бы быть вот таким. В одну прекрасную ночь на всей земле не оказалось ни одного человека, даже ни одного ребенка в слезах… И на следующую ночь тоже… Не стало больше на земле плачущих и несчастных людей!

Может быть, когда-нибудь так и будет. Пожилой синьор уже слишком стар, чтобы дожить до этого счастливого дня. Но он по-прежнему встает по ночам и идет на плач, потому что таков уж его характер и он никогда не теряет надежду на лучшее.

Четвертый конец

Пожилой синьор нашел клад и на эти деньги построил большой дом для всех бездомных, голодных и бедных. После этого он стал спать спокойно.

Волшебник Вклю-Чу

ил-был на свете один бедный волшебник… Вы, наверное, уже удивились: волшебник, и вдруг — бедный! Обычно в сказках эти два слова никогда не стоят рядом. Но этот волшебник, хоть и самый пренастоящий, все-таки был очень бедным. Потому что уже давно растерял всех своих клиентов.

— Неужели, — отчаивался он, — я больше никому не нужен?! Прежде у меня было столько заказчиков, что я едва поспевал выполнять их просьбы! Кому одно надо, кому — другое. А ведь я — без хвастовства скажу — дело свое знаю!.. Надо, пожалуй, побродить по белу свету и посмотреть, что случилось. Может быть, появился еще какой-нибудь волшебник, лучше меня? Надо бы познакомиться…

Сказано — сделано. Волшебник собрал свои драгоценные инструменты — волшебную палочку, книгу заклинаний и несколько чудодейственных порошков — и отправился в путь.

Шел он, шел, целый день шел. К вечеру добрался наконец до какого-то домика. Стучит: «тук, тук!»

— Кто там?

— Друзья, синьора, друзья!

— Вот хорошо! Войдите! Друзья редко навещают меня. Присаживайтесь! Чем угостить вас? Чем могу быть полезна?

— Это вы мне? Нет, синьора, благодарю вас! Не беспокойтесь ни о чем! Мне ничего не нужно! Может быть, это я могу быть вам чем-нибудь полезен? Знаете, я ведь волшебник! Меня зовут Вклю-Чу.

— Волшебник! Как интересно!