Римские провинции от Цезаря до Диоклетиана

Нигде так полно не проявились близорукость и бездушие, можно даже сказать нелепость и грубость, системы управления Римской республики зависимыми территориями, как в Африке. В Южной Галлии и еще более в Испании римское правительство по крайней мере стремилось к прочному расширению своих владений и вынуждено было почти поневоле приступить к латинизации страны; на греческом Востоке иноземное владычество смягчалось и часто даже сглаживалось могучим влиянием эллинизма, ставившего преграды даже жесткой политике. Но над этой третьей частью света царила, по-видимому, старая национальная ненависть к пунийцам, пережившая гибель родного города Ганнибала. Римская республика крепко держала в своей власти область, которая подчинялась Карфагену в момент его гибели, но не столько для того, чтобы содействовать ее развитию к своей собственной выгоде, сколько для того, чтобы не пускать туда других; не столько для того, чтобы пробудить там новую жизнь, сколько для того, чтобы сторожить труп. Не властолюбие и корыстолюбие, но страх и зависть создали провинцию Африку. При республике эта провинция не имеет истории; война с Югуртой для Африки — это всего лишь львиная охота, и ее историческое значение заключается в ее связи с борьбой партий в республике. Страна была, разумеется, использована римскими спекулянтами; однако считалось недопустимым, чтобы разрушенный большой город мог снова воскреснуть из развалин или чтобы какой-либо соседний город достиг такого же цветущего состояния, в котором прежде находился Карфаген. Не было здесь и постоянных лагерей, как в Испании и Галлии; небольшая по размерам римская провинция была со всех сторон окружена затронутой цивилизацией областью зависимого царя Нумидии, который помог римлянам при разрушении Карфагена и получил за то в награду не столько добычу, сколько задание охранять ее от нападений диких орд внутренних областей страны. При этом нумидийский царь получил такое политическое и военное значение, какого никогда не имели правители других зависимых от Рима государств, так что Рим в своем стремлении заклясть призрак Карфагена создал себе серьезную опасность и с этой стороны; насколько велика была эта опасность, показало участие Нумидии в римских гражданских войнах; никогда еще во всех внутренних кризисах империи ни прежде, ни после ни один зависимый властитель не играл такой роли, как последний нумидий-ский царь в войне республиканцев с Цезарем.

Поэтому конец вооруженной борьбы неминуемо повлек за собой полную перемену положения в Африке. В остальных провинциях в результате гражданских войн произошла смена властителей, в Африке же изменилась самая система. Уже африканские владения финикийцев не были владениями в полном смысле слова; до некоторой степени они напоминают эллинские владения в Малой Азии до появления там Александра. Из этих владений римляне первоначально захватили лишь небольшую часть, лишив ее при этом ее жизненного центра. Теперь Карфаген поднимается снова и, подобно земле, которая ждала только семян, вторично достигает полного расцвета. Вся внутренняя страна — большое Нумидийское царство — становится римской провинцией, и охрана границ против варваров возлагается на римских легионеров. Мавретанское царство становится сначала зависимым от Рима, а вскоре и входит в состав Римской империи. Со времен диктатора Цезаря латинизация Северной Африки и распространение в ней цивилизации делается одной из задач римского правительства. Здесь мы расскажем о том, как проводились в жизнь эти задачи; прежде всего следует остановиться на внешней организации, а затем на мероприятиях в отдельных местностях и на достигнутых там успехах.