Римские рассказы

Однажды утром, исколесив, как обычно, взад и вперед виа Венето, я уже собирался возвращаться к себе домой, в Прати (я жил между Виллой Боргезе и площадью Пополо), как вдруг мне показалось, что на бульваре, ведущем к площади Фламинио, я увидел ту, которую искал. Она шла одна, завернувшись в прозрачный, видно, целлофановый плащ. Издали она показалась мне очень привлекательной. Но когда я остановил машину и, открыв дверцу, проговорил:

- Не разрешите ли, синьорина, подвезти вас? - и она, обернувшись, взглянула на меня, сказать по правде, я почти раскаялся, что окликнул ее. Не то чтобы она была безобразна, скорее даже наоборот, но было в ее лице что-то такое хитрое и наглое, что не обещало ничего хорошего. У нее была шапка черных кудрявых волос, круглые, выпуклые, словно стеклянные глаза, немного широкий негритянский нос, толстые губы и совсем маленький подбородок. Она с готовностью спросила:

- Куда вы хотите меня отвезти?

Голос у нее был с хрипотцой, а манера говорить вкрадчивая. По ее произношению я понял, что она настоящая римлянка.

- Куда вам будет угодно, - немного оробев, сказал я.

Она вдруг начала мне жаловаться, растягивая слова:

- Понимаете, я опоздала, а живу я так далеко, теперь мама уже не ждет меня домой... Почему бы нам не поехать куда-нибудь пообедать?

Пока она говорила, я успел прийти в себя; мне показалось, что она мне нравится, и я кивнул ей, чтобы она садилась. Девушка не заставила себя долго просить.

- Наверно, мне не следовало бы соглашаться, - сказала она, усаживаясь в машину. - Но вы кажетесь таким порядочным человеком... Не думайте, пожалуйста, что я решилась бы на это с кем-нибудь другим...

Включая мотор, я сказал:

- Меня зовут Аттилио Помпеи, человек я действительно серьезный, а вас я остановил только потому, что чувствую себя совсем одиноким и мне хочется найти себе спутницу. Видите ли, у меня есть деньги, есть машина, у меня есть все, вернее, почти все, мне не хватает только общества такой девушки, как вы.

Я объяснил ей все это, чтобы она знала, кто я такой и каковы мои намерения. В ответ я услышал:

- Итак, куда же нам лучше поехать?

Я назвал один из ресторанов, но она только скривила губы.

- Почему бы нам не поехать за город, например в Фьюмичино?

- За город, в такую погоду?

- Так даже лучше... И потом это на море, и мы сможем поесть там рыбы.

Подумав, что такой дальний путь поможет нам сблизиться и что, быть может, она не зря предлагает мне эту прогулку, я сказал:

- Хорошо, едем в Фьюмичино.

Когда мы проезжали площадь Кавура, она попросила остановиться около какого-то бара, сказав, что ей нужно позвонить матери и предупредить, чтобы та не ждала ее домой. Она вернулась оттуда очень оживленная и весело сообщила мне:

- Бедная мама... она спросила, где я и с кем, а я ей ответила - с Аттилио... Вот теперь ей придется поломать себе голову, что это за Аттилио.

Завернувшись в свой плащ, она живо уселась в машину. И мы поехали.

Мы выехали из Рима по блестящему, как зеркало, шоссе Мальяна. Солнце сверкало так ярко, что было больно глазам. Но не проехали мы и двух километров, как небо почернело и начался страшный ливень. И пока "дворник" расчищал залитое дождем ветровое стекло, я решил, не теряя времени, рассказать ей о себе и о своих планах.

Видя, что мои слова находят у нее живой отклик, я почувствовал облегчение. Она говорила:

- Человек не может жить один, как какая-нибудь собака, ему нужна подруга жизни, нужна ласка, нужна любовь.

- Вот именно.

- И потом, - продолжала она, - мужчина, у которого нет любимой женщины, теряет желание трудиться. Действительно, ну для кого ему тогда работать?

- Верно!

- Женщина вносит в жизнь мужчины столько обаяния, нежной привязанности, сколько не может ему дать ни один друг.

- Что и говорить!

- Мужчину, у которого нет подруги, нельзя назвать настоящим мужчиной.

- Я думаю точно так же.

- В тяжелые и печальные дни одна только женщина может утешить мужчину и вдохнуть в него новые силы.

- Святые слова.

- Мне кажется, что такому человеку, как вы, - заключила она, - нужна добрая и сердечная девушка, которая бы о вас заботилась больше, чем о самой себе, девушка, которая бы вас хорошо понимала и была бы даже способна на жертвы.

В общем, она оказалась так умна, проницательна и благоразумна, что я совсем успокоился: именно о такой девушке я и мечтал.

- Как вас зовут? - спросил я.

- Джина, - ответила она.

И тогда я сказал:

- Джина, я чувствую - мы созданы друг для друга.

И придерживая одной рукой руль, другой я попытался найти ее руку, но она сказала:

- Ты лучше правь, а руку мне успеешь пожать и в Фьюмичино.

И хотя это "ты" было сказано вполголоса и как бы невзначай, я был очень доволен.

Между тем среди рваных и черных туч снова проглянуло ослепительное солнце. Мы проехали станцию Мальяна, и дорога пошла через зеленые, пропитанные влагой поля, которые теперь блестели, словно озеро.

Дорога была совсем пустынна, нам встретилась только одна маленькая светло-коричневая машина, в которой сидели двое мужчин. Они то перегоняли нас, то оставались позади, словно не хотели потерять нас из виду.