Римское сумасшествие

Без слов он обхватил меня за талию и без труда перенес через перегородку. Я скользнула по его телу, пока ногами не коснулась пола. Он мог бы отпустить. Ему следовало отпустить, но он этого не сделал.

Грубые пальцы Марчелло нащупали полоску кожи между юбкой и обтягивающим топом. Двигаясь вдоль нее, он потирал мою кожу. Вперед и назад, обжигая каждый её сантиметр.

Его дыхание участилось, и я уже знала, что за этим последует. Низкое глубокое рычание, исходящее из его груди, которое он издавал всегда перед тем, как собирался меня поцеловать. Я непроизвольно облизала губы, пытаясь собрать остатки вина с губ. Его глаза поймали этот момент и вот он...Глубокий звук, его пальцы сжались сильнее, когда он притянул меня ближе.

Я задержала дыхание, боясь шевельнуться, боясь, что тот пузырь, в котором мы находились, может лопнуть в любой момент, и мы поймем, что зашли слишком далеко.

Его нос потерся о мой, а губы приблизились вплотную друг к другу. Он был почти здесь. Это было так естественно. Я знала эти губы. Я знала какие они, как они движутся по моему телу...Господи, я хотела его! Это выглядело так, словно всё было только вчера, и та женщина, которой я была сейчас, превратилась в ту девочку, которая больше всего на свете желала, чтобы это случилось.

Потому что в тот момент в этом не было ничего неправильного, всё происходило само собой. Желая этого так сильно, я поднесла руку к его волосам и накрутила на палец прядь его волос. Рука, держащая меня за талию, прижала меня к его телу еще сильнее.

Мне всегда нравилось, когда меня целуют. Это могли быть быстрые поцелуи, которые словно говорили «я люблю тебя», или же глубокие, которые пронизывали всё твое тело словно живой провод под твоей кожей. Прошло много времени с тех пор, как я ощущала такую сильную нужду, исходящую от чьих-то губ. Это было так давно, что я даже не помнила тех поцелуев, от которых сжимались пальцы на моих ногах, а сама я забывала обо всем на свете.

Возможно, потому, что мы были на вечеринке, на которой присутствовала куча народу, с которыми он работал, или потому, что всё это проходило в здании, который раньше был монастырем, но я просто горела желанием и одновременно была в ужасе от того, насколько сильно хотела его. Но затем я услышала голоса группы народа, которые направлялись в нашу сторону и что-то изменилось, я изменилась. Я не подумала, а среагировала так, что оттолкнула его.

Я сделала неуверенный выдох, а затем такой необходимый мне глубоких вдох. Это было именно тем, что я не планировала и не собиралась позволить этому случиться.

Блеск в глазах уступил место той самой боли, которую я увидела в его глазах в тот самый первый вечер нашей встречи в кафе.

– Марчелло, я...

– Прости. Я понял.

– Марчелло, подожди,– позвала я, но он уже ушел.

Я искала его среди гостей, но, как и в тот первый вечер, он делал всё возможное, чтобы избегать меня.

– Что произошло? – спросила Дэйзи, отводя меня в сторону.

– Всё вышло из-под контроля. Мне придется снова извиниться. Снова. – В расстройстве, я пробежалась пальцами по волосам. – У меня такое ощущение, что я только и делаю, что извиняюсь перед ним.

ГЛАВА 9

– Ты что, шутишь? – спросила она, взглянув на конверт со скептицизмом и не веря своим глазам.

– Слушай, я не знаю, где он живет. И я не собираюсь караулить его у офиса, поэтому мне нужно, чтобы ты сделала это.

Если там листок с вопросом нравишься ли ты ему и рядом две клеточки с ответами «Да» и «Нет», то я надеру тебе задницу, когда вернусь домой.

Я не удостоила её ответом.

Извинение было просто необходимо, поэтому я поступила так, как поступила бы уважающая себя, практически разведенная тридцатилетняя женщина. Я послала ему письмо через свою лучшую подругу, с просьбой позвонить, отправить мне электронное письмо или ответить такой же запиской. Я предоставила ему всевозможные способы.

Я совсем не планировала торчать дома весь день, но я не хотела пропустить момент, если он вдруг решит послать мне электронное письмо. Моя почта была заполнена входящими письмами от любознательных друзей, еще больше писем было простых знакомых, которых определенно интересовала только «грязная» часть истории, и как минимум четыре письма пришли от мамы.

Мама не одобряла мой побег в Рим, хотя и она и папа были полностью на моей стороне, когда я решила бросить Дэниела. Но уйти от Дэниела совсем не означало уехать из страны, как-то так было сказано в первом письме от нее.

Во втором она интересовалась, почему я просто не приехала к ним домой. В такой момент мне не следовало быть одной. Она бы приготовила мою любимую грудинку, взяла бы для нас в прокате смешные фильмы, купила бы мне шоколадное мороженое (да, моя мама любила решать проблемы способами, взятыми непосредственно из мелодрам с Джулией Робертс), и, богом клянусь, она бы вытащила меня из этого кризиса.