Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников

На его вопрос, где он, ответ был: он узнает это в положенное время.

По лестнице замка навстречу Ринальдо спускался смотритель, который вручил ему три ключа и сказал:

— Вот три ключа от трех комнат, ваших апартаментов в этом замке.

— Ты, стало быть, знаешь, кто я? — спросил Ринальдо.

— О вас я знаю, что мне приказано вас здесь обслуживать и что вы — господин барон, имя которого мне неизвестно.

— А имени владельца этого замка я не узнаю?

— От меня — нет, — ответил смотритель.

Ринальдо промолчал, и смотритель показал ему его комнаты. Там Ринальдо нашел письменные принадлежности, бумагу, книги и даже гитару. Доказательство того, что те, кто приказал затащить его сюда, знали его и его привычки.

Вид из его комнат был романтически прекрасен. Ринальдо подошел к окну, чтобы насладиться этим видом, и подзорная труба, тут стоявшая, доставила ему двойное удовольствие.

Ринальдо посмотрел вниз, увидел постоялый двор, куда он незадолго до этого дня заезжал, и увидел своих соратников, Джордано и Лодовико, которые в сильном замешательстве оглядывали все вокруг и, похоже, не в состоянии были объяснить себе исчезновение их господина.

Ринальдо крикнул, помахал им. Но голос его замер меж скал, его знаки не были замечены. Он написал записку и доверил листок ветру. Листок, кружась, метался туда-сюда и повис вблизи замка на терновнике.

Ринальдо еще обдумывал, как ему дать о себе знать своим товарищам, когда увидел, что к постоялому двору скачут несколько кавалеристов. Лодовико и Джордано были окружены, раздались выстрелы, блеснули сабли, и тут же кавалеристы и соратники Ринальдо куда-то исчезли. Слева в воздух взметнулась пыль, потом вся окрестность стала безлюдной и пустынной.

Уходящее солнце застало Ринальдо еще стоящим у окна, и там же увидели его луна и ночные звезды.

Прошло три дня, на четвертый день вечером, когда Ринальдо в глубокой задумчивости сидел на своем ложе, дверь его комнаты отворилась, и внезапно показалась женская фигура, покрытая вуалью. Она остановилась у дверей, и Ринальдо, который молча разглядывал ее минуту-другую, спросил:

— Кто ты?

Женщина в вуали подошла ближе, встала у самого ложа Ринальдо и молча протянула руку.

— Ты Олимпия?

— Угадал.

— Как попала ты сюда?

— Так же, как и ты попал сюда.

— Тебя привели силой?

— Нет, но тем же путем, каким и ты пришел сюда.

— Ты, стало быть, знаешь все укрытия этого замка?

— Еще нет. Я здесь впервые.

— Тебе удалось ускользнуть от смотрителя?

— Он же один из наших.

— А это ведь значит: он тоже механизм старца из Фронтейи! — мрачно сказал Ринальдо.

— А почему бы нет? — Олимпия придвинула стул и села.

Ринальдо громко расхохотался и спросил:

— А почему я здесь?

— Для твоей безопасности.

— Кто приказал напасть на меня и привести сюда?

— Твой друг.

— Старец?

— Да, он.

— Кому принадлежит этот замок?

— Одному из наших друзей. Если б ты не был здесь, так сидел бы теперь в темнице. Черные монахи могущественнее, чем ты думаешь, — сказала Олимпия.

— Они могущественнее, чем старец и его приверженцы?

— Пожалуй, нет, но, тем не менее, они очень могущественны. Однако твое письмо наместнику нанесло им сильнейший удар. Письмо теперь в руках правительства, которое и без того уже обратило внимание на этих людей. А теперь о моей миссии, о цели моего прихода. Тебя спрашивают, намерен ли ты все еще ехать на Корсику.

— Вы можете распоряжаться вашей механической игрушкой, — с горечью сказал Ринальдо.

— Ты свободен. И если ты не хочешь ехать на Корсику, то можешь покинуть этот замок, как только пожелаешь, можешь идти, куда тебе угодно.

— Ловлю на слове!

— Можешь. Ты, стало быть, не хочешь на Корсику?

— Как только я поговорю со старцем из Фронтейи и Луиджино, я смогу ответить определеннее.

— Сегодня еще нет?

— Нет! — твердо заявил Ринальдо.

— Тогда спокойной ночи!

Олимпия поднялась, пошла к двери, остановилась и, казалось, чего-то ждала. Ринальдо пожелал ей приятного сна. Но она вернулась, схватила его руку. Ринальдо молча отнял ее. Олимпия все еще стояла.

— Я хочу кое-что сказать тебе. Роза больна.

Он вздохнул и промолчал. Олимпия напрасно ждала ответа. Она опять пошла к двери. Здесь она остановилась и спросила:

— Ты ничего не хочешь передать Розе?

— Тысячи приветов и самые сердечные пожелания скорее выздороветь.

— Но если она… Ринальдо! Роза тяжело больна. Если ее потеря…

— Не такая уж это завидная участь, быть возлюбленной обесславленного атамана разбойников! Какого счастья могло еще ждать несчастное создание? Видеть своего возлюбленного на колесе, а себя на всю жизнь запертой в исправительном доме?

— Ринальдо! Ты забываешь лавры, зеленеющие для тебя в долинах Корсики.

— И они тоже не подходят для брачного венца хорошей девушке. Ну а для меня они не зеленеют. Столь благородное растение не охладит висок разбойника. На моей голове этот венок завял бы, и я обратил бы его в насмешку для всех героев грядущих поколений.

— Несчастный!

— Вот ты и назвала меня моим истинным именем.

— Горе тебе, что ты такое говоришь! Возьми себя в руки и оставайся тем, кем ты всегда был — великим человеком!

— Не оскорбляй великих людей!