Ринг за колючей проволокой

Теперь нужно было сделать главное: выждать удобный момент, когда майор СС доктор Говен отлучится, незаметно проникнуть в его кабинет и проштамповать больничные листки. Но, судя по всему, главный врач не собирается покидать кабинета. Старший санитар уже дважды заглядывал к майору СС и оба раза видел одно и то же: Говен писал. Что именно он писал, Пайкс примерно знал. Главный врач, кажется, работал над своей докторской диссертацией. Такие часы бывали редкими, ибо обычно майор СС большую часть дня проводил в патологической лаборатории или в экспериментальном отделении, где испытывались новые препараты, или просиживал у химиков и биологов, строго контролируя производство эффективной сыворотки сыпного тифа. Ее делали из крови заключенных. В последнее время заказы на противотифозную сыворотку резко возрастали. Ее отправляли в огромных количествах на Восточный фронт. Судя по поступающим заказам, в частях «победоносной» армии фюрера свирепствовала эпидемия тифа.

Пайкс, используя свои права старшего санитара, заглядывал и к биологам. Они подготавливали к отправке новую партию сыворотки. Оставалось только заполнить соответствующие документы. Эту процедуру всегда выполнял сам Говен. После получения выговора он стал подозрительным и не доверял своим помощникам.

Пайкс уже дважды докладывал Говену о том, что ампулы с сывороткой упакованы и готовы к отправке, но тот не торопился уходить. Он писал.

Пайксу ничего не оставалось делать, как ждать. Ждать удобного случая. И, чтобы не привлекать к себе внимания эсэсовцев, которые шныряли по институту, он занялся переписыванием в толстый журнал учета сводки из других отделений о наличии больных, состоянии здоровья, числе умерших и т.д.

Вдруг раздался телефонный звонок. Пайкс снял трубку. Спрашивали Говена. Пайкс узнал низкий грудной голос адъютанта СС коменданта Бунгеллера.

– Доктор Говен очень занят, – ответил Пайкс.

– Срочно передайте доктору, что его вызывает штандартенфюрер Карл Кох. Пусть он сейчас же, слышишь, болван, сейчас же явится к коменданту Бухенвальда!

– Будет исполнено.

Пайкс отложил в сторону ручку, спрятал в ящик стола толстый журнал учета и осторожно открыл массивную дверь кабинета.

– Доктор Говен!

– В чем дело?

Доктор Говен в белом халате, надетом поверх офицерского мундира, не сидел, как несколько минут назад, за письменным столом, а стоял спиною к дверям и, опершись руками в стену, смотрел в маленькое потайное окошко. Об окошке Пайкс ничего не знал. Это было для старшего санитара настоящим открытием. Он и не подозревал о том, что, сидя в кабинете, можно следить за работой в соседней специальной камере.

– Карл, вы же знаете, – в голосе майора СС звучало раздражение, – что в эти часы я никого не принимаю!

– Доктор Говен, вас вызывает штандартенфюрер Карл Кох.

– Хорошо.

Говен продолжал смотреть в маленькое окошко. Пайкс видел совиный профиль майора СС. Его круглые желтоватые, как яйца черепахи, глаза блестели, а по толстым губам блуждала самодовольная улыбка.

– Доктор Говен.

– Ну? – майор резко повернулся. – Что еще?

– Адъютант СС-коменданта унтерштурмфюрер Бунгеллер требует, чтоб вы явились немедленно.

– И все?

– Так точно, repp майор.

– Можете идти.

– Слушаюсь, – и, щелкнув деревянными подошвами, Пайкс удалился.

Выйдя из кабинета, старший санитар услышал, как Говен звонил по телефону, долго что-то горячо доказывал, а потом бросил трубку.

За время пребывания в Гигиеническом институте Пайкс хорошо усвоил характер своего начальника. Когда у Говена появлялось хорошее настроение, он называл старшего санитара своим помощником, именовал его по фамилии и даже похлопывал по плечу. В обычные серые будничные дни майор ходил с безразличным выражением на совином лице и называл Пайкса «санитар». Санитар, сходи за анализами, санитар, проведи операцию легких и т.д. Но в дни, когда хмурились его белесые брови и уголки губ угрожающе опускались, в такие дни лучше было не попадаться ему на глаза. Он не ругался, как другие, не бил, не оскорблял. Нет, он действовал. Каждого, кто был ему в это время не по душе, Говен отправлял в крематорий. К счастью узников, работавших в институте, такие дни случались редко.

Послышалось щелканье замка – Говен запирал ящики стола и сейфа, – а через несколько минут он вышел. Пайкс вскочил с места и застыл с вытянутыми по швам руками.

– Пайкс, я вчера отправил в лабораторию мокроту сорока кроликов, – Говен быстро снял халат и бросил его на руки старшего санитара. – К моему приходу чтоб на столе лежали анализы.

– Будет исполнено, герр майор.

Проводив глазами Говена, Пайкс повесил халат майора на вешалку и взглянул в окно. Майор быстро шел к браме – главным воротам концлагеря, за которыми в эсэсовском городе находилась резиденция коменданта.