Рис

Гость выронил палочки и, позабыв о приличиях, долго смеялся, схватившись рукой за живот. Наконец, Бао Юразглядел, что на лицах других едоков нет и тени улыбки. У Л ун был особенно мрачен. Один его глаз застилала белесая мгла, во втором разгорались зловещие искорки. Переведя разговор на иную стезю, Бао Ю, оживленно болтая ногой под столом, вдруг наткнулся на чье-то бедро. Он отвел свою ногу. Опять чья-то ляжка. Отбил приставучую ногу коленом. Один раз, другой. Но она лишь тесней прижималась к нему. Бао Юкраем глаза заметил полоску румянца на бледном лице Сюэ Ц яо. Она отводила глаза, но в них явно читалось желанье «еще не раскрывшего венчик цветка».

Остановив на дворе Бао Ю, У Лун, смерив его от макушки до пят неприязненным взглядом, уперся глазами в ширинку заморского кроя штанов.

– Ты не вырос в почтенного Лю, – процедил наконец-то У Л ун, ковыряясь в зубах зубочисткой. – Крепыш ты обличьем. Чем старше, тем больше похож на него.

– На кого? Никогда это имя не слышал.

– Не слышал про шутку почтенного Лю? Как елду Крепыша мне в подарок на свадьбу прислал? – У Лун вз ялся рассматривать выуженный меж зубов лоскуток желтоватого мяса. – Большой был шутник. С Крепышом и того веселей обошелся. Скормил тело рыбам, елду же собаки сожрали.

– Так этот Крепыш уже мертв? – равнодушно спросил Бао Ю. – К мертвым я безразличен. Меня, как и дядю, всегда занимали живые.

Проснувшись ни свет ни заря от несносной гнилой духоты – запах тленья в дождливый сезон источают тяжелые перегородки, рассованное по комодам тряпьё… – Сюэ Ц яо, примерив одно за другим свои летние платья, оделась в пурпурное, без рукавов, в крупный белый цветочек цип ао [4]. Собрав свои волосы в пук на затылке, она поместила в него орхидею, но, глянувши в зеркальце, пук распустила и, сев на кровать, принял ась с резким свистом расчесывать длинные локоны.

– Хватит чесаться! – кривая нога показалась из-под одеяла. – Не знаешь, что зубы мои от противного писка болят?

Перекатив, как полено, иссохшую плоть, Ми Шэн перевернулся на сп ину:

– С утра и до н очи свои лохмы чешешь. Меня разбудила...

– С утра и до н очи ко мне придираешься. Пукну нечаянно, сразу орать.

Сюэ Ц яо с трагической миною засеменила к окну, продолжая елозить расческой по прядям. Она собиралась стянуть свои волосы шелковой ленточкой, как институтка. Ей страсть как хотелось избавиться от надоевшей прически.

– А то не понятно мне, ради кого красотищу наводишь, – взяв в толк побужденья жены, разъяренный Ми Ш эн подскочил на кровати. – Дешевка! А ну лохмы в пук. И не смей распускать. Чтобы было, как раньше... Ты слышишь меня?

В волосах Сюэ Ц яо застряла расческа. Округлые плечи её с золотистою бархатной кожей вдруг стали дрожать.

– Что, нельзя? Ничего мне нельзя, – Сюэ Ц яо уперлась глазами в зажавшую гребень ладонь. – На прическу и ту дозволенья просить. Я тебе деревянная кукла?

– Не слышишь...

Ми Ш эн слез с кровати, схватил за плечо Сюэ Ц яо и бросил в окно грубо вырванный гребень.

– Вот так: в самый раз для дешевки, – взлохматив ей пряди, он грубо свалял их в уродливый ком на затылке. –  Не смей свои лохмы чесать. Будешь так соблазнять недоноска.

У входа на кухню с невзрачной копною всклокоченных черных волос Сюэ Ц яо трепала пучки сельдерея. Как небо в дождливый сезон, было застлано сердце её грозовыми тяжелыми тучами. Чтоб ты загнулся, урод колченогий!

– Зачем же расческу в окошко бросать?

Лишь теперь Сюэ Ц яо заметила, что перед ней, может статься изрядное время, недвижно стоит Бао Ю. Протянув Сюэ Ц яо расческу, он, только она потянулась за гребнем, отвел свою руку, чтоб несколько раз провести гребешком по своим волосам:

– Она нравится мне.

Сюэ Ц яо, потупившись, вновь принял ась за работу.

– Коль нравиться, можешь забрать.

Баю Ю, усмехнувшись, отправил расческу в карман.

– Никогда ничего я у женщин не брал просто так, – он извлек из кармана зеленый браслет, водрузив на пучок сельдерея. – Дарю. Только им ни единого слова. Уеду, тогда надевай.

Оглянувшись вокруг, Сюэ Ц яо с полоской румянца на бледных щеках поскорее накрыла подарок пучком свежей зелени:

– Я понимаю. С какого рожна им докладывать?

Вспыхнув над улицей Каменщиков, солнце вмиг иссушило последние капли дождя, сделав воздух горячим и липким. Из зала послышалась первая брань покупателей.

– Темный же рис! – верещал женский голос. – Осталось гнилье от черт знает которой династии. Крысы и те жрать не станут. Чем дальше, тем хуже!!

На шум из покоя во двор заявилась Ци Юнь, вдруг увидев у входа на кухню невестку с племянником: он подбоченясь стоял, та сидела. Ци Юнь насторожено смерила парочку взглядом:

– Никак собирался чего-то купить, Бао Ю? Поспешил бы туда и обратно. Не думай, что солнце. В любое мгновенье пойдет чертов дождь.

Бао Ючто-то буркнул в ответ, проводив взглядом тощую спину Ци Юнь, пока та не исчезла за пестрой дверной занавеской.

– Айда со мной в город. Заморской едой угощу, – подмигнул Бао ЮСюэ Ц яо. – В кино забежим, прогуляемся в парке. С красивою барышней страсть как люблю поболтать.

– Мне еще с сельдереем возиться.