Rise (СИ)

Но день не был для меня легким. Все время двигаться самостоятельно было еще очень трудно, так что к вечеру я просто жутко устал. И даже на тренировке сделал не больше трети от обычного набора упражнений. Но Гермиона подбадривала меня, как могла, и утверждала, что я практически герой. Она видела тот ажиотаж, который начинался с моим появлением, и заверила меня, что все восхищаются моей силой. Но она, конечно, немного лукавила. Думаю, большинство студентов были просто сильно удивлены, но вряд ли радовались за меня. Однако мне и не нужна была всеобщая радость, достаточно было того, что мои друзья и Гермиона искренне поддерживали меня.

Ложась спать, я очень пожалел, что мне нельзя принимать никаких зелий, потому что сейчас обезболивающее оказалось бы очень кстати. Но пришлось терпеть, чувствуя каждую отдельную мышцу, ощущая напряжение и разную по характеру и степени интенсивности боль. Особенно противной была ноющая боль, которая, казалось, окутала все тело, в то время, как пульсирующая боль больше всего ощущалась в ногах.

Я долго ворочался, не зная, куда бы уложить руки, чтобы хотя бы они могли расслабиться и перестали болеть, крутился с боку на бок и очень долго не мог уснуть. Но когда все же провалился в неспокойный сон, легче мне не стало.

Мы с Гермионой стояли на вершине Астрономической башни. Светило яркое солнце, где-то вдалеке слышалось тоненькое пение птиц. Мы разговаривали, улыбаясь друг другу, а потом мне захотелось обнять ее, и я шагнул вперед.

Но тут вдруг неожиданно небо заволокло черными тучами, а пение птиц оборвалось чьим-то отчаянным криком. Гермиона сделала несколько шагов назад и отвернулась от меня.

— Стой! — крикнул я. — Не уходи.

Вдруг раздался жуткий хруст, и на полу между нами побежали трещины, словно паутиной вырисовывая причудливые узоры. Я хотел подойти к Гермионе, одиноко стоящей теперь возле ступенек, ведущих вниз, но расстояние между трещинами увеличилось, и теперь перешагнуть я не мог — между нами зияла темная пропасть.

Грохот оповестил, что это еще не конец. Прямо на наших глазах весь замок, кроме башни, на которой мы находились, начал рушится. Стены, словно проломленные во многих местах, начали разваливаться, роняя серые каменные глыбы на землю.

Гермиона с ужасом наблюдала за тем, как Хогвартс распадается на части, поднимая в воздух темные клубы пыли, не дающие нормально дышать. Из ее глаз полились слезы. Беспомощно взглянув на меня, она протянула руку в мою сторону и сделала маленький шаг навстречу, но тут часть башни, где она стояла, начала с пронзительным треском крошиться на части и падать вниз. Гермиона махнула руками, пытаясь устоять, но лишь зачерпнула воздух и вместе с каменными глыбами устремилась вниз к земле.

— Нет! — заорал я и, не задумываясь, прыгнул следом за ней, хоть и понимал, что все равно спасти ее не смогу.

Земля приближалась, до нее оставалось всего несколько футов, и…

Я проснулся, жадно глотая воздух. Мелкая дрожь сотрясала все тело. Паника, захлестнувшая сознание во время сна, похоже, не собиралась сейчас меня покидать.

Утро уже явно давно наступило, так что я быстро оделся и, с трудом удерживая дрожащими руками трости, вышел в общую гостиную.

— Малфой, все в порядке? — спросила староста, нахмурившись.

— Нет, — покачал я головой. — Мне нужно…

Я задумался. Что же я мог сделать сейчас? Только одно — пойти к Гермионе, убедиться, что с ней все в порядке. Но где она могла быть?

— Что тебе нужно, Малфой? — мягко спросила Таунсенд, терпеливо ожидая моего ответа.

— Ничего, забудь, — отмахнулся я и направился к выходу, даже боли я сейчас почти не чувствовал.

Спустя пять минут я уже был около двери в лабораторию. Только вот она была заперта. Я прислонился к стене и устало потер глаза. Мне пришла в голову вполне годная идея.

— Тинки! — позвал я, рассудив, что если что-то случилось, то эльф уже был в курсе.

Тот появился с мягким хлопком прямо передо мной.

— Молодой хозяин Драко, вы звали Тинки?

— Да, — отрывисто кивнул я. — Где мисс Гермиона?

— Она в Большом Зале на завтраке, — тихо ответил он. — Хозяину чем-то помочь?

Я шумно выдохнул и зажмурился. Мои сны грозили свести меня с ума.

— Возвращайся к ней, — не открывая глаз, сказал я, и эльф не стал со мной спорить.

Я остался стоять на месте, словно приклеенный к стене, совершенно не представляя, как отсюда теперь уйти. Но размышлять на эту тему мне не пришлось.

Через несколько минут после того, как аппарировал Тинки, я услышал быстрые, приближающиеся ко мне шаги. Открыв глаза, я сразу же увидел Гермиону. Она даже не шла — почти бежала. За ней следом семенил Тинки.

— Что случилось? Тинки сказал, что ты очень странно выглядишь и что ты меня искал, — ее дыхание было шумным и прерывистым, выражение лица — встревоженным.

— Ничего, — протянул я. — Просто дурной сон. Не стоило тебе срываться с завтрака из-за этого.

— Какие глупости! — она внимательно посмотрела на меня. — Ты же весь дрожишь. Идти можешь?

— Наверное, — пожал я плечами.

— Тинки, открой дверь, пожалуйста, и проверь, все ли там в порядке, — попросила Гермиона.

— Хорошо, мисс, — отозвался тот.