Rise (СИ)

— Тинки просто ужасно счастлив, что молодой хозяин Драко чувствует себя лучше, — прошептал эльф с идиотской улыбкой на лице.

Странные существа. Радуются непонятно чему, грустят о хозяевах, как о себе. Может, не зря Грейнджер взялась их защищать? Что-то в них было.

Пока я размышлял, Тинки бережно расчесал мне волосы. Неприятно было осознавать, что без него я бы не справился с такой примитивной задачей.

— Спасибо, Тинки. А теперь иди и позови сюда хозяйку, я хочу с ней поговорить, — Тинки кивнул и исчез с легким хлопком.

Мама влетела в комнату через две минуты, будто я тут умирал.

Она изменилась. От гордой осанки не осталось и следа, изысканную прическу сменил неаккуратный пучок, а вместо элегантной светлой мантии, которые она раньше предпочитала носить в первой половине дня, на ней было надета темно-серая, которая подчеркивала и чрезмерную бледность кожи, и синяки под глазами. К тому же было заметно, что мама сильно похудела. Что же я наделал?! Как я мог оставить ее наедине со всеми проблемами?

— Драко, здравствуй. Как ты себя чувствуешь, милый? Ты хотел меня видеть? — взволновано спросила она.

— Доброе утро, мама. Мне уже немного лучше. Прости меня, мама, что я замкнулся в себе. Я запутался, но постараюсь что-то сделать с этим состоянием. Как ты?

— Я… — она замешкалась, — в порядке, дорогой. Я так волнуюсь за тебя. Может быть вызвать колдомедиков, чтобы они осмотрели тебя?

— Не надо, мама. Ты же знаешь, что без дорогостоящего лечения я не встану на ноги, а у нас нет ни денег, ни возможности их заработать. А когда возможность появится, может быть уже поздно. Такие серьезные травмы позвоночника не так просто лечить даже в магическом мире, мне же колдомедики все объяснили. Нужно было сразу после получения травмы применять сложные исцеляющие заклинания, а я пролежал несколько часов без помощи. А теперь мне могут помочь только редкие и сложные зелья, “Костеростом” тут не обойтись, — я видел, как ее глаза наполняются слезами, но мне нужно было ей объяснить все сейчас, так будет легче потом. — Мне бы только волшебную палочку. Мне ведь не запретили полностью колдовать. У нас есть деньги на новую палочку?

— Найдем, милый, когда у тебя появятся силы на магию. Я напишу своим старым знакомым во Францию, они нам помогут немного. Да и у меня есть немного сбережений, я хранила их дома на случай побега, но потом поняла, что нам не сбежать, да и отец твой не хотел такого…

— Я знаю, мама. Ладно. Пока что я буду набираться сил и постараюсь научиться сидеть хотя бы несколько часов в день. А потом уже поговорим о волшебной палочке. — Я решил сменить тему: — От отца нет новостей?

— Нет, — мама вздохнула, — две недели назад он прислал письмо, но там ничего нового. Твой отец совершенно оторвался от реальности… Тебе правда лучше, сынок?

— Да, мама, — я через силу улыбнулся. — Я постараюсь прийти в себя.

Мама одарила меня ответной улыбкой, робкой и неуверенной, но все же искренней.

— Отдыхай, не буду тебе мешать, — она поправила мое одеяло. — Позови, если что-то будет нужно.

Я только кивнул в ответ. Было стыдно. Страшно было даже подумать, что бы с ней было, если бы я решился лишить себя жизни…

С того дня я начал ежедневные тренировки. Мой персональный ад. Сначала не удавалось даже сесть, ведь я сильно забросил себя. Я учился поворачиваться на бок. Днями, ночами. Я рыдал от бессилия, когда ничего не получалось, и радовался как ребенок, когда появились малейшие успехи.

Сон стал единственным времяпровождением без боли. И сновидения изменились. Теперь я часто видел во сне города, изображения которых я видел в книгах или газетах, и уже знакомые мне: Хогвартс, с его высокими шпилями башен, аккуратные дома Хогсмида, поля, которые раскинулись недалеко от Малфой-мэнора, море с безлюдным песочным пляжем… Я беззаботно бродил по этим местам, не чувствуя ни капли боли, ощущая себя полностью свободным. Это было здорово. Только послевкусие таких снов больно било по эмоциям. Реальность вторгалась в мой волшебный мир свободы очередной порцией боли и осознанием, что я все так же прикован к кровати. Но теперь я пытался это изменить, и так жить было легче.

*

Спустя год моего заключения в поместье, а также в собственном теле, я мог сидеть по два часа в день. Начинал я с минуты, так что теперь я даже гордился собой в какой-то мере. Все еще подверженный депрессиям, я часто впадал в беспричинную грусть, но я научился с этим бороться. Такие странные, сумасшедшие сны, как в переломный момент моей жизни, больше мне не снились, значит, видимо, я хорошо держался.

Когда я научился оставаться в сидячем положении четыре часа, я решился попросить маму купить мне новую волшебную палочку и отнести ее в Министерство, чтобы они установили контроль над ней. Там сначала не хотели ничего делать, ссылаясь на то, что такому, как я, все равно не удастся колдовать, но мама уговорила их.