Риша решает!

Михаил Юрьевич пожимает мою руку, и я краем глаза замечаю, как отец недовольно дергает бровью. Неужто это тот самый мужик, что когда-то чуть не отбил у него маму?

– Вы нас извините, – начинаю я, но Михаил Юрьевич не позволяет мне договорить.

– Стас, я не просто так приехал. Есть разговор. Думаю, тебе он будет интересен.

Мама гордо вскидывает подбородок, в ее глазах плещется триумф. Так вот зачем это все. Мой номер был не проверкой, а смотринами. В гомоне голосов вдруг раздается мелодия телефонного звонка, и я поворачиваюсь к Рише.

– Извините, – бурчит она и отходит в сторону, роясь в рюкзаке.

– Стас, я бы хотел… – говорит Михаил Юрьевич, но все мое внимание приковано к Рише.

– Да? – отвечает она на звонок. – Что? Как? Уже? Нет, я недалеко. Скоро буду.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Ничего страшного, но мне… – Она бегло оглядывается по сторонам. – Мне нужно домой. Увидимся позже. Ладно?

Делаю шаг в ее сторону, но Риша срывается с места так быстро, что я моргнуть не успеваю. Она исчезает в толпе, а моего плеча вдруг касается чья-то ладонь.

– Стас, – зовет мама. – Мы еще не закончили.

POV: Риша

Поворачиваю ключ в замке и распахиваю дверь в квартиру, пропуская вперед маму, тянущую за собой огромный чемодан.

– Вот же они! – вскрикивает она, тыча пальцем в связку ключей, лежащую на полке среди флаконов с духами. – Черт! А я ведь была уверена, что взяла их с собой!

– Не потеряла, и то хорошо, – отвечаю я, снимая куртку.

Мама вешает пальто на плечики, расстегивает сапоги и трет ладони друг о друга.

– Попьем чаю, – предлагает она. – Я так замерзла. Даже не думала, что у нас в этом году будет такая снежная и морозная зима.

Киваю и уже было хочу развернуться, чтобы направиться на кухню, как мама меня окликает:

– Риша, все в порядке? Я отвлекла тебя от чего-то важного?

– Нет, – качаю я головой. – Ничего такого.

На кухне трещит закипающий чайник, мама сидит за столом, быстро печатая что-то в телефоне. Достаю заварник из шкафчика, насыпаю темные листья чая, добавляю мед и лимон. Все как она любит. Заливаю чайную смесь кипятком, отношу чашки и заварник на стол и сажусь на свое место. Мама тихо ругается, бьет по экрану мобильника указательным пальцем и поднимает на меня взгляд:

– Такое чувство, что я их мозги с собой прихватила.

– Кто-то накосячил?

– Как тебе запись на коррекцию бровей в восемь утра первого января? А может, ты хочешь сделать эпиляцию тридцать первого декабря в семь вечера?

– Нет, спасибо, – тихо усмехаюсь я.

Мама вздыхает, кладет телефон на стол и разливает чай по чашкам.

– Мои курицы тоже расслабились. Сейчас немного передохну и съезжу в салон. Устрою внезапную проверку.

– Террористка, – хмыкаю я.

– Хороший начальник не может быть добрым.

Молча киваю и обхватываю горячую чашку, отворачиваясь к окну. Я все еще не могу отойти от того, что случилось после концерта. Губы покалывает, а тоска по Стасу мутировала во что-то иное, в какого-то зефирного монстра. И он обнимает меня так крепко, что сложно дышать. Я не хочу отказываться от Стаса, не хочу его терять. И я верю его чувствам, верю в то, что он сказал, но даже сейчас, когда все проблемы практически решены, над нами нависла еще одна угроза. Что, если все закончится быстрее, чем я думала? Закончится так, как я больше всего боялась? Ну почему сейчас? Я не могу перестроиться так быстро. Пытаюсь понять, какой из шагов будет правильным по отношению к нам обоим, какой будет самым безболезненным. Сможем ли мы справиться вместе, даже если…

– Риша, точно все хорошо? – отвлекает меня от размышлений мама.

– Ага.

– Где ты была?

– На концерте, – отвечаю сухо.

– Что за концерт?

– Просто концерт.

– Ты на меня злишься за что-то? – серьезно спрашивает она.

– Конечно, нет. Я просто… просто устала. Долгий был день. Много дней, если точнее.

Между нами повисает тяжелое молчание, смешивающееся с горьковатым ароматом черного чая. Мы с мамой никогда не были особо близки, но и чужими нас не назовешь. Дистанция с каждым годом только увеличивается, и, возможно, это не так уж и плохо. Лучше, чем гиперопека и вечные споры. Правда, мне все-таки хотелось бы, чтобы мама участвовала в моей жизни чуточку больше. Мне нужен ее совет, но я не уверена, что он будет полезным. Их обычно ждут от тех, на кого хочешь равняться, кем восхищаешься. И пусть я по умолчанию похожа на нее, не думаю, что ее жизнь – предел моих мечтаний.

– Какие планы на новогоднюю ночь? – Голос мамы нарушает тишину и кажется неловким. Мы не виделись несколько месяцев, а поговорить нам все еще не о чем.

– Еще не решила. А у тебя?

– Тоже. Горбуновы звали, но я сказала, что подумаю. Поставим елку в этом году?

– Мы в «норе» уже поставили.

– Ясно, – кивает мама и отпивает чай.