Ришелье

С наступлением ночи умирающий, сотрясаемый лихорадкой, требует от своего врача сказать ему все без утайки. Понимая, что близок час смерти, он исповедуется епископу Шартрскому (Леско), затем требует у кюре церкви Святого Евстахия (Ле Тоннелье) причастия и соборования. Когда его спрашивают, прощает ли он своих врагов, он отвечает: «У меня никогда не было врагов, кроме врагов государства».

В этот век прекрасных смертей Его Высокопреосвященство может лишь демонстрировать свою верность церкви. Примирившись с королем, — который на следующий день, 3 декабря, еще раз приходит провести час у его изголовья, — вполне логично, что он соединяет религиозное благо с заботой о государстве, но, вместо того чтобы спорить о том, насколько верно передана фраза о врагах, следует подумать о ее двойственном характере: Ришелье всегда был убежден, что его враги являются также врагами короля, и использовал свое министерское правление для убеждения в этом Людовика XIII, потому он не нуждается в прощении. А ему бы стоило попросить его у наказанных им, заключенных в тюрьму, погибших в застенках, сосланных, обесчещенных, несправедливо подозреваемых и ошибочно осужденных врагов.

Говорят, что лицо короля после посещения кардинала 3 декабря было взволнованным и серьезным. Нет уверенности, что эта серьезность имела политическое значение. Почему бы не объяснить ее по-человечески (после восемнадцати лет совместной работы) и по-христиански (смерть составляет часть Божьей педагогики)? Словом, никто не мог бы с уверенностью сказать, какие чувства охватывали короля Франции в начале декабря 1642 года. Позднее де Рец будет говорить о «невероятной радости» Людовика XIII. Об этом говорится и в анонимной эпиграмме:

Монарх сей, по сказам старинным,
Живя у попа под пятой,
Был очень хорошим слугой
И очень плохим господином.

Эта загадка дает простор любым предположениям и домыслам воображаемой истории: что было бы в 1643-м и последующих годах, если бы кардинал и король не покинули сцену? Примирились бы они? Действительно бы передал Ришелье эстафету своему ученику Мазарини? Неизвестно… Месье же не скрывает своей радости и громогласно заявляет об этом: «Слава Богу, моего врага больше нет!»

Кардинал Ришелье благочестиво скончался в четверг 4 декабря 1642 года, уверенный в судьбе своей семьи, порученной заботам короля, и верящий в искусность Мазарини, своего удивительного последователя.

ДЖУЛИО МАЗАРИНИ

Я знаю лишь одного человека, способного стать моим преемником, хотя он иностранец.

Ришелье

Без Ришелье не было бы Мазарини, но без Мазарини не было бы Короля-Солнца и Великого века.

Мадлен Лоран-Портемер

5 декабря 1642 года король Людовик XIII принимает самое примечательное решение за свое длительное правление: назначить Джулио Мазарини (принятого во французское гражданство только в апреле 1639 года) главным министром. Ришелье, который умер днем раньше, действительно «рекомендовал его королю как самого достойного заменить его» (мадам Портемер), и король, хотя и чувствуя облегчение оттого, что освободился от надзора кардинала, не колеблясь, принимает это решение, рискуя потерять свою вновь обретенную свободу, поскольку ценит советы своего покойного ментора.

После рождения дофина 5 сентября 1638 года вопрос о престолонаследии изменяется. Теперь речь идет не о том, как избежать восшествия на трон короля Гастона I, а, учитывая возраст Людовика XIII и его слабое здоровье, о своевременной передаче короны и гармоничном и эффективном регентстве. Ришелье думает об этом постоянно. Еще до рождения будущего Людовика XIV Его Высокопреосвященство молчаливо выбрал джокера: «Серое преосвященство» отца Жозефа дю Трамбле, самого замечательного дипломата своего времени, искусного, знающего, верного, энергичного, умело чередующего политику «кнута и пряника». Поэтому имя этого знаменитого капуцина предложено в Риме на пост кардинала, как «кандидата короны»: кардинал дю Трембле был бы совершенен в качестве Ришелье-второго. Но отец Жозеф умирает 18 декабря 1638 года в возрасте шестидесяти одного года. Ришелье этим совершенно убит. Он тут же[152] представляет папе другого кандидата, преданного Франции, другого джокера, способного продлить министерство, и этот ценный человек зовется Джулио Мазарини, «брат Палаш» в интимном кругу.