Риск

– Не снимай его, – сказал я. – Тебе необыкновенно идет.

Продавщица упаковала старое пальто в пакет, и мы продолжили наш путь в контору. Люди оборачивались вслед мисс Пинлок, раньше они этого никогда не делали.

– Это требует мужества, – заметила она, поднимая подбородок.

– Как все первые полеты.

Она тотчас подумала о ночи в Кала Санта-Галдане: я увидел это по выражению ее глаз. Она улыбнулась про себя и расправила плечи.

***

Снаружи склад казался маленьким и ветхим, краска отслаивалась, словно белая короста, под которой проступали неровные серые шрамы. Дощечка, привинченная к стене, предлагала внаем 10.500 квадратных футов. Но надпись, поблекшая от времени, наводила на мысль, что желающие арендовать помещение не выстраивались в очередь.

Здание стояло на отшибе, в конце боковой дороги, которая теперь никуда не вела – после закрытия железнодорожной ветки и дальнейшей массовой реорганизации транспортной сети, строительства новых автомагистралей и дорожных развязок.

В большой двери на роликах имелась маленькая дверца, и обе открыты.

Точнее, замки были, по-видимому, когда-то сорваны, и это произошло давно.

Расщепленное дерево вокруг сломанных запоров успело посереть под воздействием атмосферы.

Я распахнул перед Хилари маленькую дверь, и мы вошли внутрь. Дверь с шумом захлопнулась за нами; темнота иногда ослепляет не хуже яркого света.

Я отворил дверь и подпер ее камнем, но и тогда глубокие тени по углам не рассеялись. Понятно, почему хулиганы ограничились только взломом дверей.

Толстенный слой пыли покрывал все, что находилось внутри; при малейшем прикосновении в воздух поднималось удушливое облако.

Звуки мгновенно заглушались; создавалось впечатление, будто высокие, заплесневелые груды хлама помещали любые отголоски на расстоянии менее ярда. Очутившись на маленьком пятачке посередине вклада, я прокричал:

"Эгей!", и ощущение было таким, словно крик застрял у меня в горле.

– Здесь холодно, – заметила Хилари. – Холоднее, чем снаружи.

– Наверное, что-то случилось с вентиляционными шахтами, – сказал я.

– Сквозняк затягивает в помещение пыль и снижает температуру.

Наши голоса не получали никакого резонанса. Мы прошли немного вперед, к тому месту, где стоял белый фургон; рядом с ним огромной темной массой расстилался брезентовый чехол.

Наши глаза постепенно привыкли к полумраку, и мы заглянули в машину.

Полиция забрала канистру с водой и сумку с сыром, и фургон был пуст. Тесный кузов. Грязный и неуютный.

– Ты провел в нем почти неделю! – недоверчиво воскликнула Хилари.

– Пять ночей и четыре с половиной дня, – уточнил я. – Не будем преувеличивать.

– Не будем, – сухо откликнулась она. : Мы простояли минуты две, разглядывая фургон, и безжизненность и холод этого помещения начали действовать на нас угнетающе. Я слегка вздрогнул и пошел прочь, к выходу, на свежий воздух. Хилари последовала за мной и отшвырнула носком камень, послуживший дверным упором. Облупившаяся дверь со стуком захлопнулась.

– Ты хорошо спал прошлой ночью? – грустно спросила она.

– Нет.

– Кошмары?

Я посмотрел на серое, пасмурное небо и с наслаждением вдохнул полной грудью.

– Так... сны, – сказал я.

Она сглотнула.

– Почему тебе захотелось, вернуться сюда?

– Узнать имя агента по продаже недвижимости, у которого числится в списках этот склад. Оно написано на доске на стене. Я мало что замечал вокруг, когда полиция увезла меня вчера отсюда.

Она издала короткий резкий смешок, разряжая накопившееся напряжение.

– Весьма разумно!

– Тот, кто спрятал здесь фургон, знал о существовании этого места, – пояснил я. – Я не знал, а я живу в Ньюбери уже шесть лет.

– Оставь это дело полиции, – серьезно посоветовала она. – В конце концов, они же нашли тебя.

Я покачал головой.

– Кто-то позвонил в Скотленд-Ярд и сообщил, где я.

– Оставь это им, – настойчиво повторила она. – Тебя все это больше не касается.

– Не знаю. Как ни банально это прозвучит, но где-то поблизости дрейфует большущий айсберг, и белый фургон – всего лишь его вершина.

Мы сели в мой автомобиль, и я отвез Хилари на стоянку, где она оставила свою машину. Пинлок задержалась около нее, величественная в новом алом манго, и поискала в сумочке ручку и записную книжку.

– Вот, – сказала она, набросав несколько строк, – мой адрес и номер телефона. Приходи в любое время. Возможно, тебе понадобится... – она помолчала мгновение, – безопасное убежище.

– Могу я обратиться за советом? – спросил я.

– За чем угодно.

Я улыбнулся.

– Нет, – сказала она. – Не за этим. Я хочу сохранить воспоминания, а не превращать это в привычку.

– Сними очки, – попросил я.

– Чтобы лучше видеть тебя? – Она усмехнулась, но выполнила мое пожелание и сняла их.

– Почему ты не носишь контактные линзы? – спросил я. – Без очков у тебя изумительные глаза.

***

На обратном пути в контору я остановился купить продуктов, рассудив, что никогда не начну есть по-человечески, если не запасусь любимыми лакомствами. Еще я отдал в срочную печать негативы Хилари, так что часы показывали почти пять, когда я переступил порог конторы.