Риск

– Рад познакомиться, – выдавил он, и это явилось чуть ли не единственной в его жизни попыткой завязать светскую беседу. Он переключился на меня:

– Ты попал в небольшую переделку, судя по газетам.

– Можно и так сказать, – усмехнулся я. – Что ты сейчас строишь?

– Заходи и посмотри.

Мы пересекли маленькую контору и открыли внутреннюю дверь, которая вела непосредственно на верфь. Мы прошли через эту дверь, и Джосси громко вскрикнула от неожиданности, увидев громадный ангар, отлого спускавшийся к самой воде. Внутри на стапелях стояло два небольших остова из стеклопластика, а рядышком в центре – два больших с пятифутовыми килями.

– Какого они размера? – поинтересовалась Джосси. – Тридцать семь футов в длину.

– А кажутся больше.

– На воде этого не будет. Это самые большие шлюпы, какие мы делаем в настоящее время. – Джонни повел нас вокруг одного из них, с гордостью демонстрируя изящество конструкции корпуса. – Он великолепно ведет себя в неспокойных водах. Устойчив и легок в управлении, чего и добивается большинство людей.

– Не гоночная яхта? – спросил я.

Он покачал головой.

– Это прогулочные лодки. Океанские гоночные яхты требуют специальных навыков. Наша мастерская недостаточно большая, она не рассчитана на суда такого класса. И в любом случае, мне нравятся прогулочные. Ковровое покрытие в салоне, полировка – переборки гладкие, как шелк.

Джосси медленно спустилась по бетонному наклонному полу, заглядывая в недостроенные яхты с неподдельным интересом. Я вытащил из внутреннего кармана конверт с увеличенными фотографиями и показал их Джонни: три снимка парусника и одна карточка человека, снятого не в фокусе.

– Это парусник, где меня держали похитители. Можешь сказать что-нибудь о нем по фотографиям?

Он рассматривал снимки, склонив голову набок.

– Возможно, если ты оставишь их мне. Я проверю по каталогам и поспрашиваю ребят в Каусе. Были в нем какие-нибудь отличительные особенности, которые тебе запомнились?

Я объяснил, что не имел возможности как следует разглядывать яхту, за исключением парусного отсека.

– Мне кажется, яхта совершенно новая. Или, во всяком случае, за ней хорошо ухаживают. И она отплыла из Англии где-то вечером в четверг, семнадцатого марта.

Он перетасовал снимки, чтобы посмотреть на фотографию моряка.

– Его зовут Аластер Ярдли, – сказал я. – Имя я написал на обороте.

Он родом из Бристоля и нанимался одно время палубным матросом на испытательные рейсы океанских гоночных яхт. Ярдли был шкипером этого парусника.

Он примерно наших лет.

– Как срочно тебе нужна информация?

– Чем быстрее, тем лучше.

– Ладно. Позвоню знакомым парням. Если найду что-то стоящее, завтра дам тебе знать.

– Великолепно.

Он сунул снимки в конверт, взгляд его упал на Джосси.

– Скаковая кобылка, – сказал он. – Породистая.

– Нечего глазеть.

– Мне нравятся женщины в теле, дружище. С большой грудью и не слишком умные.

– Скукотища.

– Когда я прихожу домой, я хочу горячего чая и пообниматься, если есть настроение, а не препираться по поводу женского равноправия.

Я бы не возражал против Джосси, когда возвращаюсь домой, подумал я.

Девушка поднялась по цементному скату, широко шагая своими длинными ногами, и остановилась около нас.

– У меня есть одна подруга, чей приятель настойчиво приглашает ее покататься на яхте, – сказала Джосси. – Она говорит, что не против промокнуть, замерзнуть, проголодаться, натерпеться страха или помучиться морской болезнью. Но ей не хочется страдать от всего этого одновременно.

Джонни покосился в мою сторону.

– Ну, с таким приятелем ей бы ничего не угрожало. Его укачивает еще на причале.

Джосси кивнула.

– Слабак.

– Спасибо, – сказал я. – Приезжайте в гости.

Мы вышли через контору и сели в такси. Джонни помахал нам на прощание.

– Зайдем еще к каким-нибудь старым друзьям? – спросила Джосси.

– Не сегодня. Если я начну обходить тетушек, мы останемся тут навсегда. Навещаешь одну, навещай всех, чтобы никого не обидеть.

Тем не менее по просьбе Джосси мы проехали мимо пансиона, где мы когда-то жили с матерью. Вдоль всего фасада тянулась новая застекленная терраса, и на месте сада располагалась автостоянка. Кадки с цветами, маркизы от солнца и колышущаяся вывеска, гласившая "Свободные места".

– Смело, – промолвила Джосси, явно растроганная. – Вы так не считаете?

Я расплатился с таксистом, и мы пешком спустились к морю. Над головой с пронзительными криками носились чайки, и маленький белый город сладко спал после обеда на солнечном склоне холма.

– Прелестный городок, – сказала Джосси. – И я понимаю, почему вы уехали. – Казалось, она была готова лениво бродить без особой цели до конца дня, как и я.

Мы снова пересекли пролив на пароме и не спеша продолжили путь на север, остановившись на закате около паба, чтобы выпить коктейль и съесть по куску клеклого пирога со свининой. Наконец, проездив в общей сложности двенадцать часов, мы подкатили к широко раскинувшемуся, внушительному Эксвуд-хаусу.

– Вон та машина, – сказала Джосси, с неприязнью указывая на неприметную "Вольво", припаркованную чуть дальше, – принадлежит мерзкой Лиде.