Риск

– Да, он остановился. Но обвинил ее в том, что это она сама спровоцировала его, ввела в заблуждение, пользовалась его чувствами к ней, его временем, чтобы получать хорошие оценки, а потом отказала ему. И мне кажется, он сам верил в то, что говорил. А закончил свою речь, заявив, что ей нужен настоящий мужчина, потому что только он сможет удовлетворить ее.

– Отвратительно!

– Когда я узнал об этом, то сел в машину и отправился из Нью-Хейвена прямиком в Берлингтон – тогда я был тренером в Вермонтском университете. На дорогу ушло четыре часа, но оно стоило того, чтобы услышать, как ломается кость, когда мой кулак врезался в челюсть Педерсена.

– Молодец, папа!

– Она была моей девушкой. И лучше не проявлять неуважение к девушке другого мужчины. – Папа пожимает плечами. – После этого он даже близко к ней не подходил.

– Но это было около двадцати лет назад, а ты по-прежнему ненавидишь его.

– И что? – Он закидывает в рот кусочек огурца.

– Просто тебе не кажется, что пришло время зарыть топор войны?

– А нельзя просто воткнуть этот топор ему в череп?

Я фыркаю от смеха.

– Я имела в виду метафорический топор. Оставить прошлое в прошлом и все. Мама выбрала тебя, у вас родилась прекрасная дочь… – Я подмигиваю ему. – Ты три раза приводил свою команду к победе в национальном чемпионате. А он всего лишь жалкий ублюдок. Так почему не отпустить?

– Потому что мне не нравится этот человек, и это никогда не изменится. Иногда люди не нравятся друг другу, Куколка. Привыкай к этому, потому что в жизни такое встречается часто. Люди будут ненавидеть тебя, потому что ты обидела их, специально или не нарочно. Люди будут ненавидеть тебя из-за твоего характера, из-за того, как ты говоришь, и из-за прочего дерьма, которое просто будет не устраивать какого-то придурка. – Отец делает глоток кофе. – И по большому счету с этим ничего не поделаешь. Не всем будешь нравится ты, не все будут нравится тебе. А этот человек мне не нравится. И я не хочу ничего менять.

– Справедливо.

Я смотрю в тарелку, а мои мысли снова возвращаются к Джейку.

– Мне жаль, что у вас с Коннелли так получилось. – Видимо, мое печальное выражение лица и причину этой печали не так уж тяжело разгадать.

– С чего это вдруг? Ты же сам сказал мне держаться от него подальше. Сравнил его с Эриком.

– Я рассердился и только поэтому сравнил их, – ворчливо отвечает папа. – Как я слышал, у него есть голова на плечах и он хороший парень.

– Как я тебе и говорила. И это он помог мне спасти Эрика.

– Кстати об Эрике. Он связывался с тобой после того случая?

– Нет. И у меня такое чувство, что он больше не станет звонить мне.

– Хорошо. А можно сделать так, чтобы его звонки тебе переводились на мой телефон? Чтобы я мог высказать ему все, что о нем думаю?

– Папа. – Его свирепый взгляд немного тревожит меня. – Давай ты не будешь ничего ему говорить. Будем надеяться, матери Эрика удалось уговорить его отправиться в лечебницу. Может быть, то, что он очнулся в каких-то кустах, все-таки послужило ему уроком.

– Может быть. – Но я вряд ли его убедила.

Да и сама не очень-то в это верю. Мы окончили школу пять лет назад, а Эрик до сих пор не признался в том, что у него проблемы.

– И все же мне жаль, что так вышло с Коннелли, – снова говорит папа.

– Мне тоже.

Он поднимает бровь.

– Кажется, ты только что говорила, что ваши отношения все равно бы долго не продлились.

– Да, говорила. По крайней мере, именно так я ему сказала. Он бросил меня, и я притворилась, что это меня ничуть не задело, – признаюсь я. – Я не хотела, чтобы он увидел, как мне плохо. Но мне было плохо. За столь долгое время я наконец встретила парня, с которым у меня могло получиться что-то серьезное. Мы очень подходили друг другу. А когда я занервничала и стала сомневаться, стоит ли мне ехать сюда, чтобы поговорить с тобой, он одолжил мне свой… Господи! Твою ж мать!

– Следи за языком! – отчитывает меня папа.

Но я уже соскакиваю со стула. Я совсем забыла о браслете Джейка! Проклятье! Я забыла вернуть его ему.

Поговорив в тот день с папой, я пошла наверх, чтобы принять душ и, по-моему, засунула его в ящик своей тумбочки. А в четверг и пятницу я почти все время была у Саммер: несмотря на то, что мой подвал уже готов, я еще не переехала туда, потому что мне не хотелось быть в одиночестве. Боюсь, что стоит мне оказаться одной, как я все время буду думать о Джейке. Но за прошедшие несколько дней мне удалось вытолкать из головы все мысли о нем. А раз я не вспоминала о нем, то о его браслете и подавно.

Сегодня он играет против Мичигана. Дерьмо. Почему он не позвонил мне? Не написал? Или еще не заметил, что браслета нет?

– У меня талисман Джейка, – на ходу говорю я. – Он дал его мне перед тем, как мы расстались, и совершенно позабыла о нем и не вернула его ему! А сегодня он играет в Вустере!

Папа уже больше двадцати лет тренирует хоккеистов и несомненно знает все о суевериях, талисманах и ритуалах. Поэтому я ничуть не удивляюсь, когда его лицо мрачнеет.

– Это плохо.

– Блин! – Я закусываю щеку изнутри. – Но что же мне делать?