Риск

Я двинулась дальше, по-прежнему внимательно слушая голос Форжа, и не заметила предмет на земле, пока не наступила на него. Нога поехала из-за этой штуки, отчего меня повело назад. Отчаянно замахав руками, я попыталась схватиться за перила, упустила их, выронив при этом фонарь, и тяжело рухнула.

Я приземлилась на спину, с головокружительным шоком осознавая ужасную боль в правой лодыжке. В утиль! Я упала и повредила ногу, как Линнет. Если лодыжка сломана, я в глубокой заднице. И хуже того, если моя лодыжка сломана, то у Линнет и Форжа тоже серьезные проблемы.

Моя нога так разрывалась от боли, что я не рискнула пытаться встать. Я лежала неподвижно, надеясь, что боль скоро утихнет, и жадно смотрела на блеск своего фонаря. Он тяжело ударился о землю, пару раз перевернулся и приземлился далеко вне пределов моей досягаемости, но все равно храбро светил лучиком в темноте.

Фонарь пережил мое падение без большого ущерба. Оставалось надеяться, что лодыжке повезло так же. Я слышала, как Форж то и дело выкрикивает мое имя, но не пыталась ему отвечать. Не видела смысла беспокоить его новостями о своем происшествии, пока не пойму, пострадала я или нет.

Прошла минута, две, и я смогла убедить себя, что боль в лодыжке уменьшилась. Еще через минуту я уверилась в этом. Когда боль превратилась в назойливое нытье, я беспокойно попыталась встать. Да, правая лодыжка могла выдерживать мой вес без новых приступов. Она не сломана, просто ранена и зудит.

Я постояла еще мгновение, крепко вцепившись в перила, пока не успокоились дрожащие нервы. Мне повезло, невероятно повезло перенести падение без серьезного ущерба для себя или фонаря. Следовало удостовериться, что больше таких происшествий не случится, потому что я не могла вновь рассчитывать на удачу.

Я хотела сходить за фонарем, но один раз уже упала, наступив на что-то, и больше не должна этого повторять. Я встала на колени и ползком обогнула таинственный предмет. Но взяв его в руки, поняла, что никакой тайны в нем нет. Линнет бежала сквозь торговый район, увидела эскалатор слишком поздно, не смогла остановиться и скатилась до середины лестничного пролета. Она не смогла удержать фонарь, тот свалился и пролетел донизу.

Я совершила безнадежно оптимистичную попытку включить фонарь Линнет и поразилась, когда он ожил. Казалось разумным, что аварийные лампы делают достаточно крепкими, чтобы они не ломались при легких падениях, но эта мне показалась настоящей героиней, поскольку она одолела целый пролет эскалатора и все равно продолжала действовать.

Форж по-прежнему то и дело звал меня по имени. Его крики все учащались, и я слышала в голосе тревожные ноты. Очевидно, Форж забеспокоился, несколько минут не получая от меня ответа.

— Я приближаюсь! Продолжай кричать, — заорала я.

Затем подняла и включила оба фонаря и с безумной осторожностью двинулась на пятьдесят второй уровень. На этот раз мне хватило ума тихо постоять и послушать голос Форжа, пытаясь вычислить его местонахождение. Сейчас он определенно был гораздо ближе, возможно, на пятьдесят третьем уровне.

Я двинулась вперед. Голос Форжа постепенно усиливался. Когда я достигла пятьдесят третьего уровня, он звучал совсем близко, но все же ниже меня. Завернув за угол и начав спуск по следующему пролету, я услышала возбужденный крик друга:

— Эмбер, я вижу твой фонарь!

Я остановилась, взглянула вверх и рассмотрела инспекционный люк в стене слева. За ним маячил отблеск света, должно быть, исходивший от лампы, прикрепленной к дурацкой налобной повязке Форжа.

— Я тоже вижу твой фонарь, — отозвалась я.

Форжа я нашла, но теперь возникла новая проблема. Инспекционный люк находился слишком высоко, чтобы до него добраться. Если обыскать магазины в торговом районе пятьдесят третьего уровня, смогу ли я найти лестницу? И даже если смогу, как ее безопасно расставить на предательских застывших ступенях эскалатора?

Одно из перил подходило близко к стене с инспекционным люком. Если встать на поручень, хватит ли мне этой дополнительной высоты?

Я могла это выяснить лишь одним способом — попытаться залезть на него. Я встала рядом с ним, приготовилась подпрыгнуть, но засомневалась. Я привыкла незаконно кататься на перилах, осторожно балансируя при спуске по улью, но всегда делала это под ослепительно яркими лампами. Сейчас, в свете одного лишь моего фонаря, перила, казалось, уходили в бездонный черный колодец.

— Через решетку этого люка я вижу лишь свет и тени, — сказал Форж. — Ты сейчас ниже меня?

— Да. — Я раздула фонари и поставила их на ступеньки по бокам от себя.

— Насколько ниже?

Я не ответила — уговаривала себя, что могу это сделать. Я часто проезжала на перилах пятьдесять уровней, прежде чем получить суровое замечание от безопасников. На этот раз мне требовалось продержаться всего минуту, максимум две, пока не раскручу крышку люка.

— Насколько ниже? — повторил Форж.

— Придется встать на перила экскалатора, чтобы дотянуться до люка.

— Будь осторожна, пока выкручиваешь болты. Ты же не хочешь, что крышка упала тебе на голову или сбила вниз.