Риск эгоистического свойства

   Нет, оно, конечно, понятно, может девица за семнадцать лет жизни первый раз встретить Новый год в двенадцать часов, как все нормальные люди, и посмотреть телевизор?

   – Одна? – уточнил Тимофей.

   – Да! Надька уехала домой, а телевизор это ее! Хороший телевизор! Я его как просыпаюсь, так сразу включаю! Знаешь, Тим, там много интересного показывают!

   Понятно – дорвалась девочка до запрещенного!

   – А что, у тебя здесь друзей нет? – вел дознание Тимофей недовольным тоном.

   – Нет. У меня вообще друзей нет. Только ты.

   – Так я и знал! – констатировал окончательный диагноз Тимофей. – А стаканы или рюмки у тебя есть?

   – Есть, – озадаченная переменой темы, удивилась Катька.

   – Нет, – совсем уж растерялась и опечалилась студентка Воронцова.

   Он кивнул, подтверждая свои мысли, и полез в свою большую спортивную сумку, с которой приехал.

   – Этого я и ожидал. Как всегда, ты без продуктов нормальных и тощая, как кошка дворовая! – И стал выкладывать на стол пакеты с продуктами, источавшими невероятные, небывалые ароматы.

   Задавать тупые вопросы «Где ты это взял и на какие деньги?» Тимофей Катьку отучил уже давно.

   Все. Накрыла. Сели.

   Тимофей открыл шампанское, налил ей в бокал, себе плеснул немного водки в стакан. Подняли, чокнулись, без тостов, выпили.

   – Я поэтому и рвался в увольнение, – поставив пустой стакан на стол, закусив соленым огурцом, сообщил он. – Знал, что ты тут глупостей наделаешь, потом не расхлебаешь!

   – Каких глупостей? – смогла еле выговорить Катерина, морщась от ударившего в нёбо, в нос и в голову шипучего заряда шампанского.

   – Тех самых, что вытворяешь!

   Он налил им еще, но стакан не поднял, призывая выпить, а стал объяснять свое недовольство:

   – Ты, Кошка, уже не в школе! Забудь это навсегда! И то, что можно не замечать, с кем учишься, и не знать, как их зовут, здесь не проканывает! Здесь совсем другая жизнь! У тебя теперь другая жизнь!

   А Катька быстро выпила до дна, пока он закуривал. И задохнулась от взрывов шипучих во рту и желудке. Встала, открыла форточку и вернулась за стол совсем другая – собранная, готовая слушать, понимать, запоминать.

   – Одна, – призналась Катерина и кивнула в подтверждение головой.

   – Ты о чем, Тим? Какая молва?

   – Такая! Что ты тупишь, Катерина? – совсем уж разошелся негодованием он. – Любая профессиональная тусовка – это где все друг друга знают! Вот ты ни с кем не общаешься, дружбу не заводишь, а вы все станете врачами. Половина разъедется, половина в Москве останется, пусть только часть из них работать по специальности будет, и что они про тебя скажут, когда их спросят? Да была такая одна чокнутая отличница, не знаю, какой врач из нее получился, но ненормальная она точно: одевалась в тряпье, как чучело, не красилась, ни с кем не дружила, все время одна, никуда не ходила, не баба, не мужик, как монашка! Как думаешь, возьмут тебя на хорошую работу с такой характеристикой? И какой больной доверится врачу, которая одевается как старуха и разговаривать с людьми не умеет. Да будь ты хоть сто раз гений, «притыркнутая», решат твои больные и доверять не будут! Пойдут к идиоту троечнику, но веселому, который шутит, зубы заговаривать умеет, подбадривает, знает, кому какое слово сказать! Мы для этого с тобой старались столько лет?

   Он в раздражении плеснул себе еще немного и выпил, снова не дожидаясь Катерины.

   – Значит, так! – с силой и звонким стуком поставив пустой стакан на стол, провозгласил готовность к действиям Тимофей. – Ты начнешь общаться со всеми! Присматриваться к людям, как я учил, делать выводы, оценивать, непринужденно болтать, выуживая информацию! Ты должна научиться безошибочно понимать, чего ожидать от любого человека! Ты одна, и для тебя это выживание! Все, Катерина, детство закончилось, какое бы говнистое оно ни было! И я не всегда буду рядом. Тебе необходимо стать такой умной, хитрой, наблюдательной, сильной, чтобы ни один козел не смог тебя обмануть и использовать! Ты обязана расщелкивать их всех на подходе!

   Катерина взяла бутылку шампанского, налила себе слишком быстро, так, что пена перелилась через край бокала. Она не обратила внимания, выпила, капая на стол, на себя.

   План по внедрению Катерины Воронцовой в люди с целью стать самой заметной и яркой фигурой в институте начинался с постановки под названием «Брат приехал!» вечером того же дня, то бишь тридцатого декабря.

   Катерина, с предварительно улучшенной внешностью малыми средствами и стараниями Тимофея: распущенные волосы, поясок на платье, подчеркивающий талию, расстегнутые верхние пуговки ворота, немного косметики из оставленной Надюхой – для первого акта сойдет, обошла несколько комнат, в которых проживали наиболее известные из общежитских «авторитетов», оставшихся на Новый год в Москве, искрила улыбкой, изображая бурную радость, и зазывала к себе в комнату отметить это без меры радостное событие.