Риск, засада, пистолет

— Чего хорошего, — согласился Валентин Николаевич. — Так что местонахождение «Урании» на данный момент тоже неизвестно. Дальше восьмая, «Каллиопа», муза эпоса. Эта бродяжка. Сколько она хозяев сменила, я вам сказать не могу! Ее покупали, воровали, продавали, теряли и, для разнообразия, даже выбрасывали на помойку.

— Как это на помойку?

— Так ведь у владельца была жена, а дело происходило в Италии, где женщины обладают чрезвычайно горячим темпераментом. И вот каждый раз после ссоры с мужем она часть его коллекции выбрасывала в мусор — из вредности. Мстить так мстить, бить так по самому больному! Обычно он успевал порыться в мешке до прихода мусорщиков, а тут что-то его отвлекло, и, когда он спохватился, мусор уже увезли. Бедный парень исползал все городские свалки, объявил награду за находку…

— А жена что?

— С женой он тут же начал процесс о разводе. Вся эта история широко освещалась в прессе, так что тысячи людей рванули на поиски «Каллиопы». Ее нашли, отмыли и вернули хозяину. Тот выплатил обещанное вознаграждение, развелся с женой и провозгласил, что отныне посвятит свою жизнь исключительно искусству. Самое смешное, что не прошло и двух лет, как он распродал и раздарил всю свою коллекцию и снова женился на своей прежней жене.

— Очевидно, любовь к ней оказалась сильнее его любви к искусству, — позавидовала я итальянке. — Значит, где сейчас «Каллиопа», тоже неизвестно?

— Увы! — Валентин Николаевич развел руками. — Я же говорю вам, бродяжка! И последняя, ваша подружка «Талия». Принадлежит, точнее, до сегодняшнего дня принадлежала коллекционеру из Санкт-Петербурга, некоему Андриевскому. Он дальний родственник Осипова. Его отец чуть ли не из рук в руки получил «Талию» от автора в подарок. Так что вот они, все девять муз скульптора Осипова. Рассказывали, что когда он закончил работу над музами, то хотел сделать еще их покровителя, Аполлона. Но ничего у него не получилось, не смог. Женские фигурки у него превосходно получались, а мужская никак! Такая вот особенность в его творчестве.

— Бывает… — Я рассеянно перебирала фотографии. — Валентин Николаевич, что же получается, теперь, когда «Талию» украли, ни об одной из муз нельзя точно сказать, где она находится? Они все или украдены, или просто пропали?

— Похоже, что так. — Он откинулся на спинку дивана и, сощурившись, смотрел на меня.

— Скажите, а насколько бредовой, с вашей точки зрения, выглядит мысль, что это не случайность, что кто-то по всему миру собирает, скупает, ворует статуэтку муз работы Осипова?

— Возможно и такое, — пожал плечами Валентин Николаевич. — В мире искусства все возможно, а в мире коллекционеров — тем более. Но как-то это немного притянуто за уши, вам не кажется, Танечка? Ведь Мельпомена с Терпсихорой пропали еще во время войны, а Эрато и того раньше. Что же, этот ваш ненормальный коллекционер начал собирать муз Осипова шестьдесят лет назад?

Он остановился, ожидая моих возражений, но я промолчала. А что тут возразишь, даже если не шестьдесят, а пятьдесят, ладно, сорок лет, все равно слишком долго.

— Кроме того, фигурки пропадают из самых разных стран, подумайте сами — Россия, Израиль, Италия…

— Нидерланды, — поддакнула я. Лучше бы уж молчала.

— Та-анечка, — укоризненно посмотрел на меня Валентин Николаевич, — ваша ошибка, конечно, понятна, Антверпен стоит у самой границы с Нидерландами, но все-таки это Бельгия. Так вот, значит, еще и Бельгия. И кто-то с упорством маньяка рыщет по всем этим странам больше пятидесяти лет? — Он выразительно покачал головой. — Но меня здесь смущает не только время и расстояние. Ведь это же еще и очень большие деньги. Отыскать статуэтку, купить ее или организовать кражу, затем переправить через границу, все это довольно дорого, я думаю. А ведь мы ведем речь не о Родене или Фальконе. Осипов, конечно, довольно известен, но в узком кругу, и стоимость муз… я бы сказал, не окупила бы подобных затрат.

— Трудно не согласиться, — вздохнула я. — И все равно это подозрительно.

— Это у вас профессиональное, — хмыкнул он. — Сыскное дело приучает людей искать во всем причинно-следственную связь.

— Возможно. Но должна сказать, что эту причинно-следственную связь, как правило, находят. Вполне может быть, человек просто хочет иметь в своих руках все девять муз? Не из-за денег даже, а из суеверия, из любви к искусству, для полноты коллекции, наконец! — Почему я продолжала цепляться за эту дикую мысль?

— Как вам сказать, — Валентин Николаевич разглядывал меня, словно диковинное насекомое. — Какое-то благородное безумие в вашей идее, несомненно, есть. Для достижения полноты коллекции человек способен на многое. Людям свойственно стремиться к целостности, знаете ли. Достижение целого числа придает делам некую завершенность. Многие могут назвать это односторонним подходом к жизни. Но не исключено, что именно в этом как раз и есть истина.

— Кажется, я понимаю.

Он встал и прошелся по комнате.