Рискнуть

— Единственное, что я могу предложить тебе, это приехать в Усадьбу. Я смогу найти здесь тебе комнату, и ты будешь в безопасности, но репортеры все равно узнают всю историю. Слишком много людей знают подробности. Все выйдет наружу… Ты можешь спрятаться на какое-то время… я могу спрятать тебя. Но настало время, детка, тебе встретиться лицом к лицу с жестокой реальностью. Ты больше не моя маленькая девочка.

Папа был прав. Настало время столкнуться с этой жизнью, от которой, я так старательно пряталась раньше.

— Позвони мне. Дай мне знать, что ты добрался до клиники целым и невредимым, — сказала я ему.

— Позвоню. История Нан тоже станет известна. Будь готова к этому.

— Хорошо.

Папа сбросил вызов, а я уставилась на свой телефон.

— Что-то не так? — спросил Грант, его взгляд был прикован ко мне.

— Я… они знают. Пресса знает.

— Черт, — Грант убрал свой ноутбук и наклонился ко мне. До этого момента я даже не осознавала, что мы припарковались на стоянке около небольшого ресторанчика.

— Ты имеешь в виду свою маму?

Я кивнула.

— Да. Моя мама. Нан… я. Они знают всё. Они приедут сюда, чтобы разыскать меня. Меня не так трудно найти. Пресса ведь уже знает, где живет Раш. Он случайно попадал в газетные статьи, когда репортеры пытались раскопать семейные истории участников Slacker Demon, чтобы написать всякую хрень про них.

Грант притянул меня в свои объятия и прижал к груди. Мне следовало рассказать ему правду сейчас. Я просто не могла подобрать нужные слова.

— Я не позволю этим ублюдкам крутиться рядом с тобой. Я клянусь, — прорычал он, еще крепче прижимая меня к себе.

Грант не имел ни малейшего представления, что означала вся эта история. Это была сенсация в мире музыки. Всемирно известный фронтмен легендарной рок-группы был женат на женщине, которую он скрывал ото всех. Даже от их собственной дочери.

Потом была я. Их чудо-ребенок. Дочка, которая не должен была выжить, но выжила. Дочка, которой не суждено было прожить долгую жизнь, которая не сможет иметь детей, в противном случае, это убьет её. Дочка, чье сердце не работало так как надо. Я была вынуждена принимать таблетки всю свою жизнь. Меры предосторожности… все это всплывет на поверхность. И в глазах окружающих, я вновь стану больной девушкой. Той, на которую люди будут смотреть, словно она не такая как все. Я не хотела снова через это проходить. Только не через это.

Я раньше жила подобной жизнью, и не хотела её повторения. У меня были веские причины скрывать свой секрет. Сейчас все это станет известно общественности. И я никак не смогу на это повлиять.

— Шшш, все хорошо, детка. Клянусь, я буду защищать тебя, — пробормотал Грант, пока молчаливые слезы текли по моему лицу. Моя жизнь больше не будет прежней.

Грант

Черт побери. Это было не то, что я мог исправить. И этот факт бесил меня. Плечи Харлоу тихонько вздрагивали, пока от её слез намокала моя рубашка. Её жизнь будет выставлена напоказ во всех медиа-источниках. И я ничего не мог с этим поделать.

Раш никогда не сталкивался с подобной ситуацией, потому что мир знал о его существовании. Несколько раз он мелькал в таблоидах, но в его обычной жизни не происходило никаких драм, которые так любят освещать в прессе.

Но с Харлоу ситуация складывалась иначе. Теперь в её жизни не будет никакого покоя. Я мог бы увезти ей подальше и спрятать. Мы могли бы взять самолет и покинуть эту гребаную страну.

— Давай уедем. Возьмем самолет и спрячемся. Мы можем уехать на какие-нибудь отдаленные острова.

Она покачала головой.

— Это ничего не исправит. Репортеры однажды все равно найдут меня, и пока я не столкнусь с ними лицом к лицу… — она икнула, — …они не отстанут. Я должна разобраться с ними. А также мне нужно проверить папу. Ему будет трудно справиться с этим в одиночку.

Харлоу всегда беспокоилась о других. Такая вот она была. Это одна из её черт, за которые я полюбил её. Но, черт побери, сейчас я хотел, чтобы она подумала о себе. Киро привык к атакам папарацци. Он привык к тому, что пресса распускает о нем слухи. Он скрывал Харлоу от них всю её жизнь, но сейчас, казалось, он бросил её на растерзание волкам.

Речь шла не о том, что общественность вообще не знала о её существовании. Они просто многого о ней не знали, поэтому не обращали на неё внимания. Харлоу была для них скучной, выходки Киро представляли больший интерес.

— Скажи мне, что делать, и я сделаю это. Просто скажи мне, что тебе нужно, — сказал я, чувствуя, как с каждым её всхлипом мое сердце разрывается на части.

— Мне нужно поехать в Розмари и собрать свои вещи, — ответила Харлоу.

Собрать вещи? Зачем?

— Зачем тебе собирать вещи? — спросил я, чувствую первые признаки паники.

— Мне нужно уехать. Нан будет представлять меньший интерес для прессы, если меня здесь не будет. Мне нужно вернуться назад в Лос-Анджелес и спрятаться там. Я хороша в этом.

— Я не могу работать в Лос-Анджелесе, но я позвоню отцу и скажу, как обстоят дела, — сказал я ей.

Она отрицательно покачала головой.

— Нет, ты не должен ехать со мной. Тебе следует остаться здесь и держаться от всего этого подальше.