Рискованная прогулка

Как жаль, что на улицах пахнет апрелем,

что наша разлука всё радостней длится,

что старые стены так быстро сгорели,

а в новых, весенних, вдвоём не укрыться.

В нелепом стечении медленных судеб

не больше коварства, чем в зауми марта.

Сегодняшний праздник особенно скуден

на фоне цветной, словно кухонный фартук,

отставшей от всех целлулоидной стаи,

которая год как над городом кружит,

над чьим-то запястьем со свистом сплетая

и ветер печальный, и ветер снаружи.

ВЛАДИМИР БУЕВ

От тьмы и от мрака лишь шуба спасает.

От ветра и шума спасают бульвары.

Гулять по ночам мне ничто не мешает

(в апреле поедет не всяк на Канары).

Твой дом в эту зиму был съеден пожаром.

Мой тоже, но есть у меня запасная

квартирка (спасибо моим гонорарам),

пусть даже убогая и угловая.

Тебя не пущу, как бы ты ни просила.

Без шубы гуляй по бульварам в апреле

и в марте, и в мае, покуда есть силы,

мечтая о номере в тёплом отеле.

Я рад, что сегодня ты стала бездомной

и кружишь по городу в поисках пищи

(обычной, съедобной, совсем не духовной)

что целых два ветра по улицам свищут.

* * *

МИХАИЛ ГУНДАРИН

Бегущая строка моей любви

Над городом, над гаванью пустой!

Единственное имя назови,

Блесни своей подвижной наготой.

А мы меняем молодость на жизнь

По курсу двадцать восемь к одному,

И нам не интересны миражи,

Колеблющие праздничную тьму.

Там вместо звёзд — раскрашенная твердь,

Там не луна, а дуло у виска.

Но зыблется, не может догореть,

Бежит неопалимая строка.

ВЛАДИМИР БУЕВ

Строка с утра сбежала от меня.

В раздумьях: как теперь её поймать,

Чтоб в лыко вставить до исхода дня,

Ведь ночью снова рухну спать в кровать.

А ближе к ночи новая строка

Сбежала, не смущаясь наготы.

До самого последнего листка

Хотел отдать лиризму темноты.

А вот и ночь, рисую звёзды я.

Потом любуюсь ими на стекле.

От новых строчек снова нет житья.

Бегут, бегут, как струи в санузле.

* * *

МИХАИЛ ГУНДАРИН

«До утра», конечно, значит «насовсем»,

Но копеечная порция тепла

На щеках твоих белеет, словно крем –

Значит, снова мы сгораем не дотла.

Значит, будет кого завтра провожать,

Пропускать сквозь оловянное кольцо

Вдоль ворот чужого неба, и опять

Оставаться (хуже некуда) чтецом

(Твоих мыслей о высоких этажах),

Декламатором (боишься их сама).

Мне знаком и этот дом, и этот страх,

Полусвета ледяная болтовня

Всё, что нужно, умещается в одном

Поцелуе на балконе без перил,

Смертно-сером, как бумага унибром,

Безнадёжном, кто бы что ни говорил.

ВЛАДИМИР БУЕВ

Что к чему? Зачем сюда пришёл, олень?

Намекаешь, чтобы я тут насовсем

Жить остался. Но ведь завтра будет день,

А тебе я быстро зá ночь надоем.

Лучше вот возьми копеек сто опять,

Как вчера брала и как позавчера.

Эти ночи мы с тобою повторять

Год весь можем, мы ведь мастера.

Целый год стихи читать могу навзрыд.

С января и по декабрь… Но насовсем?

Ты совсем забыла, к сожаленью, стыд!

Есть в конце концов и мой родной Эдем!

Так скорей давай романтику творить!

На балконе поначалу, а затем

В небеса тебя пора поторопить:

Компромат творцу женатому зачем?

* * *

МИХАИЛ ГУНДАРИН

Радугой на крыльях стрекозиных

карандаш выносится за скобки,

в мусорную падает корзину

из расформированной коробки.

Удивишь ли бледною чертою,

проведённой по простой бумаге,

тех, кто заправляет пустотою

и меж звёзд развешивает флаги?

Не для нас придумана забава —

живопись по движущейся ткани,

не для нас весёлая отрава

плещется в полуденном стакане!

ВЛАДИМИР БУЕВ

Долго жить не грех и не повинность.

От любви пусть травятся другие.

Пусть отвергли — экая рутинность!

Яд пусть слабаки пьют и дурные.

Лучше я развешаю штандарты

Среди звёзд. Тебя возьмут завидки.

Девушка, теперь меня не парьте!

У меня другие фаворитки.

Нынче я других живописую,

В мусорную ты ступай корзину.

Проиграла ты игру всухую,

Так танцуй на крыльях стрекозиных.

* * *

МИХАИЛ ГУНДАРИН

Предновогодняя уборка

Пахнет лимоном и Comet’ом,

Comet’ом — веселей.

Мир за порогом комнаты

Мёртв, но ты не жалей.

Нам остаются главные

Из дорогих даров —

Правильные и плавные

Линии холодов,

Что разожмут зажатое,

Скомканное огнём.

Скоро будет тридцатое,

Мы хорошо уснём.

ВЛАДИМИР БУЕВ

Уборка года

Жду я, как манну небесную

День, чтоб раз в год убрать

Грязь эту повсеместную

Дома, потом — в кровать.

Выспаться классно белым днём,

Чтобы под Новый год

В нашем с тобой жилье вдвоём

В лёгкие кислород

Втягивать с зимней свежестью.

Завтра январь встречай.

…Снова за год из вредности

Дом превратим в сарай.

* * *

МИХАИЛ ГУНДАРИН

Баллада отъезда

Вспомнишь ли дом свой, полынь-недотрога,

на острие потускневшей отчизны?

Это не боль, если это от Бога,

это, в залог ускользающей жизни,

то, чем кончается детское слово…

Геометрический морок свободы

лепит стезю и готовит оковы

лёгкой руки, незаёмной породы.

Вот и топорщится мокрой шинелью

хмурое небо, чужое пространство.

В каждом подъезде и каждой постели

гаснут следы твоего самозванства.

Полно, звезда тополиного пуха!

Совестно плакать в преддверии рая!

Там, далеко, есть Страна Пернамбуку,

Море Ао и Гора Гималаи.

Там ли нам встретиться после разлуки?

Там ли припомнить, как скулы сводило,

как опускались холодные руки?

Я всё забыл, да и ты всё забыла.

ВЛАДИМИР БУЕВ

Так постарели, что даже забыли

близкую сердцу Страну Пернамбуку.