Рискованные поцелуи

- Увидел, как ты падаешь, - растерянно начал оправдываться он. - Понял, что не успею подхватить, и ты грохнешься на землю.

- Но я не упала, - свела брови Элспет.

- Но могла бы. - По лицу Фрейзера было видно, что он не до конца пришел в себя.

Элспет проявила снисходительность, приняв во внимание, что он только что перенес стресс от встречи с отцом. Кроме того, у него не было опыта общения с беременными женщинами и тем более медицинского образования. Он действительно испугался за малыша. Она успокаивающе погладила его по плечу, надеясь, что жест не слишком интимный.

Фрейзер немного отошел от шока, лицо порозовело. К Элспет снова вернулась неуверенность. Она так и не решила, что скажет Фрейзеру. Ее мелодраматическое появление не разрядило обстановку.

- Как ты узнала, где найти меня?

- Твой отец подсказал, - объяснила Элспет, благодарная хотя бы за то, что знала ответ на этот вопрос.

В последнюю секунду она заменила «Малколм» на слово «отец». В конце концов, он приходился Фрейзеру отцом, нравилось это кому-то или нет. Какой смысл ехать в такую даль, если они не разберутся в семейной драме. Работа с пациентами научила ее, что иногда к проблеме стоит подойти со стороны, а не рубить сплеча. Возможно, не стоит подвергать Фрейзера допросу, а подождать, пока он откроется ей сам.

- Он сказал, что ребенком ты часто играл здесь.

- Я люблю это место, - просто сказал Фрейзер, игнорируя упоминания об отце. - В детстве проводил здесь много времени: мне всегда было интересно.

- Могу представить, - согласилась Элспет, оглядывая разрушенные стены с пустыми проемами окон, длинный коридор и маленькие квадраты комнат, где когда-то жили люди… Она погладила камень и подумала о том, кто трогал его в далекие времена. Сколько младенцев родилось, сколько детей провело детство в этих стенах. Ей впервые пришло в голову, насколько важно Фрейзеру было привезти ее сюда, представить здесь их ребенка. Многие поколения его семьи жили в этом поместье и стали его частью. Как тяжело Фрейзер переживал разлуку с родным домом, какую обиду затаил на отца, оттолкнувшего его прочь от себя. Помирить их представлялось немыслимой задачей.

- Покажи мне старый замок, - попросила она, желая дать ему время расслабиться.

Элспет отправилась на поиски Фрейзера, потому что ее испугало выражение его лица, когда он выскочил из комнаты. Это была смесь отвращения, разочарования и страха. Однако Фрейзер еще не готов к разговору - слишком возбужден и взволнован. Не случайно он пришел сюда, чтобы собраться с мыслями.

- Пойдем, - кивнул Фрейзер, протягивая руку и помогая Элспет забраться на стену. Не отпуская руки, он повел ее вглубь лабиринта через арочные пролеты коридоров. - Здесь располагался главный зал. Смотри, вот место для очага, - указал он на огромную площадку, размером с приличную кухню. - Очаг согревал весь дом, а еще на нем готовили еду, подогревали эль. Самое важное место в замке. Большинство обитателей жили прямо в этом зале. Понятия личного пространства не существовало в те дни: вместе ели, вместе спали…

Нетрудно представить, чем еще здесь занимались, но Элспет не хотела слышать об этом, решительно отгоняя мысли о сексе. Она обвела глазами величественные руины с арочными сводами, крепостными стенами и башнями, потом обернулась к Фрейзеру. Он смотрел на нее, не отрываясь. Их взгляды встретились, и Элспет не смогла отвернуться. Но должна была. Она сделала шаг в сторону, но Фрейзер удержал ее руку. Вероятно, ей почудился жар его ладони. Температура, скорее всего, была чуть выше нуля, а в стеганых варежках Элспет с трудом ощущала собственные руки.

- Для меня очень важно, чтобы ты увидела это место и поняла, что оно значит для меня.

- Конечно, - успокаивающе произнесла Элспет. - Я понимаю.

Когда она искала Фрейзера, то хотела совсем другого. Желая, чтобы он расслабился, Элспет не имела в виду его нынешнее состояние. Она собиралась поговорить с ним об отце, но горячий взгляд Фрейзера подразумевал нечто иное, гораздо более опасное. Он привлек Элспет к себе. В его глазах все еще стояла обида, вызванная ссорой с отцом. Под маской уверенного в себе, сексуального и неотразимого тридцатилетнего мужчины скрывался подросток, страдающий от отцовского предательства. Однако, когда он погладил ее щеку, она поняла, что это не жест ребенка. Фрейзер наклонился, и теплое дыхание коснулось ее ледяных губ. Его мотивации не волновали Элспет. Сердце бешено колотилось, а руки уже обнимали его плечи. Наконец, со вздохом он прильнул к ее губам. Сначала поцелуй был легким, будто он ожидал, что Элспет отпрянет, но у нее не было сил сопротивляться. Рот Фрейзера был таким горячим, уверенным, неимоверно сексуальным, что Элспет и не думала останавливать его. Ей мешала одежда. Когда Фрейзер обнял ее за талию и прижал к себе, она почувствовала сладкую боль внизу живота. Элспет пришла в отчаяние, что не может ощутить прикосновение его кожи, прижаться теснее, стать одним целым. Она больше не считала, что это плохая затея.