Рискованный маскарад, или Все его маски (СИ)

— Поверьте, так оно и есть. Но обещайте, что мое наказание отменяется.

— Если Ева Корби окажется у меня в руках, я тебя даже отблагодарю, — милостиво кивнул он. — Подарю тебе новое платье.

Гвен едва не закатила глаза. Аллейн, вдобавок ко всем мерзостным свойствам своего характера, был напрочь лишен вкуса. Благодаря редким порывам щедрости скупого маркиза гардероб баронесссы пополнился примерно десятком платьев отвратительных попугаичьих расцветок. Слава Создателю, Аллейн не требовал от Гвен выходов в свет в этих нарядах, но порой ей приходилось принимать маркиза у себя, облачаясь в какой-нибудь из этих подарков…

— Завтра ночью, уж не знаю в каком часу, ждите нас у северной стены замка Корби, ближе к ее середине.

— Я отправлю туда своих людей.

Гвен прикусила губу. Он всегда был осторожен, но Гвен надеялась, что он сам захочет участвовать в этой вылазке. Это рушило план баронессы: она хотела натравить Лайса на Аллейна прямо у стен замка, не отдавая Еву маркизу.

Аллейн поднялся со своего места и подошел к ней. Он поднял трость и приставил конец к горлу Гвен, заставив ее высоко запрокинуть голову.

— Я на вас очень рассчитываю, баронесса. Итак, до завтра. Пожалуй, я отправлюсь к себе в особняк, не желаю ночевать в этом убогом трактире.

С этими словами он покинул комнату. И, Гвен очень надеялась, что и ее жизнь тоже.

65.

Саймон медленно поднял голову от стакана и сфокусировал взгляд на Бреди. Старик хмуро смотрел на него и наливать не желал. Впрочем, алкоголь, на спасительную силу которого Саймон так рассчитывал, не действовал. Голова была тупой, движения замедленными и неточными, но заветного забвения так и не наступало.

Он хотел вернуть Еву. Хотел, чтоб она была рядом. Смеялась вместе с ним, целовала его, занималась с ним любовью. Черт возьми, он дошел до того, что даже в алкогольном дурмане мечтал о родинке над ее левой грудью, и отдал бы и королевскую корону за возможность прикоснуться к этому маленькому пятнышку губами!

Она была нужна ему. Не на время — навсегда. Никогда он так остро не ощущал свое одиночество, как сейчас, — он, одинокий с ранней юности, привыкший к этому чувству и смирившийся с ним. Ева наполнила его существование радостью и светом; он мечтал дать ей весь мир, мечтал о детях, которые у них будут… Саймон, Саймон, неужели ты забыл: жизнь — штука жестокая, а мечты хрупки, как стекло!

…Сколько он уже здесь? День, два, три, может больше? Он потерял счет времени. Впрочем, какая разница? В его никчемной жизни ничто не имеет значения теперь.

Доигрался… Сам виноват.

— Так убиваться из-за бабы, — в который раз удивился Бреди, осуждающе качая головой.

— Она леди, старый. Леди, — растягивая последнее слово, попытался донести до него Саймон всю значимость этого самого слова.

— Да какая разница? — Всплеснул руками хозяин постоялого двора.

— Она моя жена! Она ангел… А я скотина. Если бы я только знал… Если бы только понимал, как сильно ее люблю! Я это заслужил.

Бреди устало вздохнул и покачал головой. Все это он слышал уже не в первый день.

— Шел бы ты спать, Джек, — проворчал он и отошел к другому клиенту.

Саймон проводил Бреди тяжелым взглядом. Его злило, что старик его не понимает. Его бесило, что он непочтительно отзывается о Еве.

— Надо же, ты в состоянии разговаривать, это определенно радует! — раздался насмешливый женский голос за спиной.

Голос был знакомый, и только это заставило Саймона повернуться. Перед ним стояла Гвен. Она скорчила презрительную гримаску и добавила:

— Мужчины так любят жалеть себя. Сначала нагадят, а потом плачутся: ах, какой я несчастный, как я страдаю!

— Чего тебе надо? — грубо спросил Саймон. Меньше всего на свете он хотел видеть сейчас эту женщину.

— Ты только что назвал кого-то ангелом. И у меня был ангел, помнишь, тот, который принимал у меня исповедь… — Она лукаво улыбнулась. — Но оба наших ангела упорхнули от нас, вот я и подумала…

— Убирайся вон! — в гневе выдохнул он.

Баронесса сморщила носик и помахала перед лицом платком.

— Тут и пить не надо… — пробормотала она и громче добавила: — И что она в тебе нашла? Глупая девчонка, видела бы она тебя таким. А дуреха убивается. Такого мне наговорила, ты бы только слышал!

Саймон подался вперед, но она отступила.

— Уф, находиться с тобой рядом просто невозможно, — поморщилась она, быстро развернулась и пошла к выходу из таверны.

Впрочем, Саймон нагнал ее — хотя и не так быстро, потому что зацепил спьяну пару столиков — и схватил за руку, повыше локтя.

— Что она тебе про меня говорила? — требовательно спросил он, поворачивая баронессу лицом к себе.

— Да не дыши ты на меня, я уже не трезвая!

— Гвен! — Шелтон тряхнул женщину.

— Простила она тебя! Все уши мне прожужжала, мечтает, чтобы ты вернулся. У отца в ногах валялась, молила, чтобы он признал тебя своим зятем. Но Корби и слышать ничего не хочет…

— ОНА МЕНЯ ПРОСТИЛА?! — потрясенно выдохнул Саймон перегаром в лицо баронессе.

Ту передернуло.