Читаем Рисуя жизнь зубами полностью

А теперь я бы хотела обратиться к взрослым людям страдающим ДЦП, я уже говорила о любви родителей к детям, что надо показывать любовь к детям «обнимашками», в свою очередь повзрослевшие дети, а если еще они сами стали семейными людьми, то они не должны забывать и показывать своим поведением свою любовь к своим возрастным, зрелых родителям, сказать ласковое слово, не показывать, как бы вам тяжело не было, не устраивать истерик по мелочам, короче быть домашним психологам для своих стареющих родителей, проводить беседы на актуальные темы в данной семьи и в данной ситуации, читайте больше литературу по психологии.

ДА, ЭТО ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛО!


Глава 9

Хочется провести анализ психологов о творчестве инвалидов

Почему некоторые люди открывают в себе творческий потенциал после тяжелой болезни или даже став инвалидами? Каким образом горе и потери мобилизуют ресурсы, что такое «посттравматический рост»? И действительно ли несчастья помогают стать лучше? Психолог Скотт Барри Кауфман объясняет, почему, когда и как это происходит.

Яркий пример творческой жизни, наполненной физическим и эмоциональным страданием, – биография мексиканской художницы Фриды Кало. На одном из автопортретов мы видим ее истекающей кровью на больничной койке. Вокруг раскинута сеть из артерий, которые соединяют Фриду с парящими в пространстве объектами: улиткой, цветком, костями и человеческим эмбрионом. «Больница Генри Форда» (так называется картина) несет в себе «послание боли» об очередном пережитом ею выкидыше.

Фрида Кало в детстве перенесла полиомиелит, стала жертвой автомобильной аварии, от последствий которой страдала всю жизнь, и так и не смогла родить ребенка. Однако она никогда не жаловалась на судьбу, понимая, что своей продуктивностью обязана в том числе и ее жестоким ударам.

Феномен взаимосвязи между творчеством и жизненными сложностями прослеживается не только у людей искусства. С начала 1990-х годов психологи используют термин «посттравматический рост» – позитивная реакция личности на болезненный опыт. На эту тему проведено более 300 научных исследований.

Исследования психологов Ричарда Тедеши и Лоуренса Калуна из Университета Северной Каролины демонстрируют, что более 70% людей, переживших травму, затем отмечали признаки внутреннего роста. Эти признаки могут выражаться в умении радоваться каждому дню, более гармоничных межличностных отношениях, более богатой духовной жизни и в ощущении личной силы.

Например, успешная борьба с раком сплотила одного из опрошенных с другими членами семьи. Другой респондент, находившийся на грани между жизнью и смертью, впоследствии обратился к духовным практикам. Травматичный опыт, как правило, приводит к усилению эмпатии и альтруистических чувств.

Что же необходимо для того, чтобы не просто выбраться из личного ада, но и благодаря этим испытаниям стать лучше? И почему посттравматический рост происходит не во всех случаях?

По словам Тедеши и Калуна, травматический опыт, подобно землетрясению, перетряхивает представления о мире, убеждения и структуру идентичности. Мы оказываемся на обломках былой реальности и вынуждены отстраивать ее снова. Познавательные процессы после травмы можно сравнить с выстраиванием города, лежащего в руинах. Медленно мы заново строим и самих себя.

Жертва травмы получает шанс узнать свои подлинные потребности и в дальнейшем строить жизнь по уникальному сценарию

После трагического события: серьезной болезни или потери любимого человека – мы постоянно думаем о том, что произошло, и переживаем спектр сильных эмоций. Печаль, горе, гнев и тревога – характерные реакции на травму. Параллельно происходит и рост личности.

Психологи считают посттравматический рост формой адаптации. Он требует пересмотра навязанных извне установок, которые копились годами. Этот процесс может изматывать, но он открывает дверь в новую жизнь. Жертва травмы получает шанс познакомиться с глубокими слоями собственной психики, узнать свои подлинные потребности и в дальнейшем строить жизнь по уникальному сценарию, а не по шаблону.

«Жизненные невзгоды вынуждают думать по-новому и по-другому смотреть на вещи, которые раньше мы воспринимали как нечто само собой разумеющееся», – подчеркивает психолог Гарвардской медицинской школы Мари Форгард.

Боль может обогатить жизнь творчеством. Однако травма сама по себе не становится условием креативности. Как стихийное бедствие, страдания трагичны и разрушительны вне зависимости от того, нужны они для самовыражения или нет. А сможем ли мы возродиться из пепла, зависит от осознанных усилий и скрытых возможностей.


P.S.

Все что написано это только модель общения, к каждому человеку нужен индивидуальный подход. Читайте книги по психологии, общайтесь с интересными людьми. Ищите информацию подходящею только для вас.

Учитесь, познавайте мир, ведь жизнь – это интересная штука!

Научились просить прощение и прощать, не для тех, кто обидел, а для себя, прости и тебе будет легче.

ПРОСТИ

УПРОСТИ

БУДЬ ПРОЩЕ.




«Часовенка»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
10 мифов о Гитлере
10 мифов о Гитлере

Текла ли в жилах Гитлера еврейская кровь? Обладал ли он магической силой? Имел ли психические и сексуальные отклонения? Правы ли военачальники Третьего Рейха, утверждавшие, что фюрер помешал им выиграть войну? Удалось ли ему после поражения бежать в Южную Америку или Антарктиду?..Нас потчуют мифами о Гитлере вот уже две трети века. До сих пор его представляют «бездарным мазилой» и тупым ефрейтором, волей случая дорвавшимся до власти, бесноватым ничтожеством с психологией мелкого лавочника, по любому поводу впадающим в истерику и брызжущим ядовитой слюной… На страницах этой книги предстает совсем другой Гитлер — талантливый художник, незаурядный политик, выдающийся стратег — порой на грани гениальности. Это — первая серьезная попытка взглянуть на фюрера непредвзято и беспристрастно, без идеологических шор и дежурных проклятий. Потому что ВРАГА НАДО ЗНАТЬ! Потому что видеть его сильные стороны — не значит его оправдывать! Потому что, принижая Гитлера, мы принижаем и подвиг наших дедов, победивших самого одаренного и страшного противника от начала времен!

Александр Клинге

Биографии и Мемуары / Документальное
40 градусов в тени
40 градусов в тени

«40 градусов в тени» – автобиографический роман Юрия Гинзбурга.На пике своей карьеры герой, 50-летний доктор технических наук, профессор, специалист в области автомобилей и других самоходных машин, в начале 90-х переезжает из Челябинска в Израиль – своим ходом, на старенькой «Ауди-80», в сопровождении 16-летнего сына и чистопородного добермана. После многочисленных приключений в дороге он добирается до земли обетованной, где и испытывает на себе все «прелести» эмиграции высококвалифицированного интеллигентного человека с неподходящей для страны ассимиляции специальностью. Не желая, подобно многим своим собратьям, смириться с тотальной пролетаризацией советских эмигрантов, он открывает в Израиле ряд проектов, встречается со множеством людей, работает во многих странах Америки, Европы, Азии и Африки, и об этом ему тоже есть что рассказать!Обо всём этом – о жизни и карьере в СССР, о процессе эмиграции, об истинном лице Израиля, отлакированном в книгах отказников, о трансформации идеалов в реальность, о синдроме эмигранта, об особенностях работы в разных странах, о нестандартном и спорном выходе, который в конце концов находит герой романа, – и рассказывает автор своей книге.

Юрий Владимирович Гинзбург , Юрий Гинзбург

Биографии и Мемуары / Документальное