Читаем Рисуя жизнь зубами полностью

– На данный момент я серьезно увлеклась росписью стен. Мама часто вспоминает, что в моем возрасте у нее было желание как-нибудь помочь городу, сделать его благоустроеннее, интереснее и ярче. Одной из ее идей было создание парка Победы. Причем тогда, когда еще не было монумента с голубями. Мама карандашом накидывала эскизы на бумаге, и мне тоже хотелось. А в прошлом году судьба свела меня с инициативными ребятами, которые занимаются закрашиванием рекламы наркотиков, создавая арт-объекты. Одна из совместных с ними работ в виде двух георгиевских лент появилась как раз на площади перед входом в Музей Победы. Сейчас же я расписываю интерьеры, выполняю экстерьерные работы (ворота, фасады, заборы). Одна из последних работ – про коронавирус.

– Эта тема сегодня у всех на слуху. Как пришла идея выразить своё отношение к происходящему?

– Случайно. Хотя случайности не случайны. Просто, когда мир охватила паника по поводу распространения страшного неизвестного вируса, было не по себе. Прогуливаясь как-то по набережной с мамой и моей подругой Алиной Разницыной (с которой мы сейчас рисуем все работы), мы разговаривали об этой назойливой теме. И плавно пришли к тому, что, можно хотя бы рисунком поддержать всех тех, кто стоит на страже нашего здоровья. В итоге расписали светофорный щиток на пересечении улицы Чайковского и Московского тракта.

– Почему же именно там?

– Дело в том, что к нам обратился Алексей (ответственный за этот объект) с просьбой убрать с него назойливую и незаконную рекламу путем преобразования щитка в некий арт-объект. Мы попытались выразить идею того, что каждый раз со сложными вирусами, недугами борются сотни ученых, но первым удар на себя принимает медицинский персонал. И решили выразить благодарность всем тем, кто борется за жизни людей. При этом изображение коронавируса не просто его олицетворение, а образ любого сложного недуга, который трудно победить. Поэтому в нашем рисунке присутствует аналогия с шахматами. Ведь такая игра по силам далеко не каждому.

– Как отреагировали ангарчане на ваш арт-объект?

– Реакция была разная. Кто-то был рад тому, что серости в городе становится меньше, некоторые крутили пальцем у виска, говоря, что у нас «коронавирус головного мозга» и что это глупости. Но были и те, кто поддержал нас и тоже сказал спасибо всем медикам, биологам, ученым. Во время создания рисунка к нам подходило много людей, им было интересно, что мы хотим изобразить. Их также интересовало, можем ли мы помочь преобразить стены заборов или даже квартир. Конечно, можем!

– Что бы ты хотела изменить в Ангарске?

– В городе сейчас активно ведется строительство и благоустройство. Мне становится больно, когда вырубаются леса и возводятся высотки. Но я безумно радуюсь созданию новых парков, скверов, фонтанов. Хотелось бы видеть в Ангарске больше внимания к маломобильным группам населения. Не всегда можно пройти пешком по городу с мамой в инвалидной коляске по задуманному маршруту, всегда приходится искать дорожки, где бордюры пониже. Иногда и вовсе приходится идти вдоль проезжей части. Мы понимаем, что мешаем автомобилям, да и самим страшно идти, но другого выхода нет. Также хочется создать зеленый каркас города с непрерывной сетью пешеходных безопасных и удобных улиц, аллей, бульваров, чтобы были велодорожки и пандусы, где можно было бы из пункта А (например, наш 11 микрорайон) до пункта Б (набережная) дойти более простым путем, чем это получается сейчас.

– Известно, что мама-художница сыграла очень важную роль в твоем творчестве. Как у вас складываются отношения с ней?

– Она самая лучшая в мире мама! Всегда помогает, поддерживает, делится идеями. У нас есть добрая традиция: каждый раз за ужином обсуждать всё самое интересное, что произошло за день. Часто придумываем что-то для новой художественной росписи. Моя любимая бабушка Евгения Валентиновна активно принимает участие во всех делах, она мудрый советчик, я ей признательна за многое.

– Раз уж мы затронули тему корона-вируса, то расскажи, как самоизоляция отразилась на твоих планах.

– Самоизоляция заставила нас играть по своим правилам. На этот период выпала защита моей магистерской диссертации. Проходила она в режиме онлайн. Признаюсь, защищаться в таком формате было непривычно. До самой защиты все консультации с преподавателями проходили тоже удаленно, это было не очень удобно, потому что обсуждения чертежей не всегда были понятны. Планы, конечно, изменились. Мы хотели отдохнуть этим летом, съездить на Байкал, а может, даже и в Сочи на море. Но сейчас не все базы отдыха работают, поэтому будем действовать в зависимости от ситуации. А так самоизоляция, возможно, даже в чем-то помогла, заставив нас остановиться, подумать, оглянуться вокруг, перестать безумно бежать непонятно куда и упорядочить свои мысли.

– Маша, интересно, а кем ты видишь себя в будущем, о чем мечтаешь?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
10 мифов о Гитлере
10 мифов о Гитлере

Текла ли в жилах Гитлера еврейская кровь? Обладал ли он магической силой? Имел ли психические и сексуальные отклонения? Правы ли военачальники Третьего Рейха, утверждавшие, что фюрер помешал им выиграть войну? Удалось ли ему после поражения бежать в Южную Америку или Антарктиду?..Нас потчуют мифами о Гитлере вот уже две трети века. До сих пор его представляют «бездарным мазилой» и тупым ефрейтором, волей случая дорвавшимся до власти, бесноватым ничтожеством с психологией мелкого лавочника, по любому поводу впадающим в истерику и брызжущим ядовитой слюной… На страницах этой книги предстает совсем другой Гитлер — талантливый художник, незаурядный политик, выдающийся стратег — порой на грани гениальности. Это — первая серьезная попытка взглянуть на фюрера непредвзято и беспристрастно, без идеологических шор и дежурных проклятий. Потому что ВРАГА НАДО ЗНАТЬ! Потому что видеть его сильные стороны — не значит его оправдывать! Потому что, принижая Гитлера, мы принижаем и подвиг наших дедов, победивших самого одаренного и страшного противника от начала времен!

Александр Клинге

Биографии и Мемуары / Документальное
40 градусов в тени
40 градусов в тени

«40 градусов в тени» – автобиографический роман Юрия Гинзбурга.На пике своей карьеры герой, 50-летний доктор технических наук, профессор, специалист в области автомобилей и других самоходных машин, в начале 90-х переезжает из Челябинска в Израиль – своим ходом, на старенькой «Ауди-80», в сопровождении 16-летнего сына и чистопородного добермана. После многочисленных приключений в дороге он добирается до земли обетованной, где и испытывает на себе все «прелести» эмиграции высококвалифицированного интеллигентного человека с неподходящей для страны ассимиляции специальностью. Не желая, подобно многим своим собратьям, смириться с тотальной пролетаризацией советских эмигрантов, он открывает в Израиле ряд проектов, встречается со множеством людей, работает во многих странах Америки, Европы, Азии и Африки, и об этом ему тоже есть что рассказать!Обо всём этом – о жизни и карьере в СССР, о процессе эмиграции, об истинном лице Израиля, отлакированном в книгах отказников, о трансформации идеалов в реальность, о синдроме эмигранта, об особенностях работы в разных странах, о нестандартном и спорном выходе, который в конце концов находит герой романа, – и рассказывает автор своей книге.

Юрий Владимирович Гинзбург , Юрий Гинзбург

Биографии и Мемуары / Документальное