Рисуя звуками жизнь

Боится, что я сбегу?! — усмехнулся он, наклонился, поцеловал копну рыжих, густых волос, а затем осторожно, перехватил руку девушки, и посмотрел на ее ярко-красные квадратной формы ноготки — два из которых были поломаны.

— Кошка, — фыркнул Темный, уже догадываясь, в каком виде сейчас его саднящая спина и плечи. — Когда-нибудь, я заставлю тебя обрезать их под ноль, — полушепотом произнес он, подушечкой большого пальца, проводя по краям острых коготков Алисы. — Когда-нибудь… — например, когда ему надоест, каждый раз после секса с ней видеть в зеркале свою исполосованную спину.

Осторожно переложив рыжеволосую голову девушки, на пеструю диванную подушку, Темный перевернулся на бок, приподнялся на локте, и внимательно посмотрел на хрупкую фигурку Алисы, прикрытую лишь тонкой тканью простыни.

— Бл#дь! — непроизвольно вырвалось у него, когда он заметил, что все тело девушки покрывают отвратительные синяки.

Никогда прежде Стасу не приходилось испытывать чувство вины за то, что происходило в его постели. Собственно говоря, он прежде никогда и не задумывался над тем, что делает кому-то больно во время секса, — да, он любил грубый, где-то даже — жесткий секс, и едва ли переживал за своих партнерш, но с Алисой Штерн все было по-другому.

С ней всегда все было иначе…

Эти поломанные ногти на ее руках, эти темные синяки на нежной, почти прозрачной белой девичьей коже — были своего рода меткой, клеймом, знаком — того, что эта девушка принадлежит ему.

Только ему….

Даже если Стас делал это несознательно, даже если безумно сожалел об этом в данный момент…

Это девочка — была его безумием, его — наваждением, его — анамнезом, только рядом с ней он отключался на все сто, полностью теряя контроль…

Увидев, ее сегодня вечером на пороге своей квартиры с копной рыжих разметавшихся по плечам густых волос, всю замершую, продрогшую и заплаканную… Стас застыл…, еле сдержав в себе прерывистый вздох. Она смотрела на него своими огромными, мокрыми от слез, зелеными до невозможности глазищами, так контрастно выделяющимися на ее бледном лице, ища, как показалось мужчине, у него поддержку и защиту.

Чего только не было в ее этом взгляде… Настороженность, боль, желание быть понятой….

Словно ожившей картинкой промелькнул перед глазами Темного их совместный уикенд, из такого давно забытого прошлого.

Но…, будь, он проклят, если в изумрудных глазах Алисы, наравне с болью и замешательством, не было еще и… любви?!

Любви к нему, к Стасу!!

Это пугало Темного, заставляло смотреть глубже, искать причины…

Он мог предположить все что угодно, но только не эту свою реакцию, на ее появление после поездки в N-д. Они не говорили на тему "Макар", не говорили и о состоянии его здоровья. К чему? Все было понятно и так — без слов…. Не поднимали они и вопросов о безобразной ссоре предшествующей этой поездке Алисы в родной город, все продолжение которой Стас мерил шагами периметр гостиной в своей квартире на Невском. Да, если, в темной и никем еще не изведанной душе Станислава Темного, еще и остался хоть какой-то свет, то, пожалуй, только этой девочке с рыжими волосами удалось вызволить его наружу…

Я хочу, быть с ней, жить с ней, засыпать и просыпаться, чувствуя ее рядом, ловить ее теплое дыхание, слышать ее смех… — сделал для себя открытие мужчина, впервые за сутки свободно вздохнув.

И для Станислава Темного его "открытие" стало поистине настоящим откровением…

Тихонько, стараясь не разбудить девушку, он протянул руку к лежащему на полу BlackBerry:- три пропущенных от Виктора, два от секретаря Ирины и смс-ка от Кира.

Отлично, — подумал мужчина, поцеловав плечико Алисы, а затем еще раз, вдохнул в себя запах ее волос, наслаждаясь чертовски притягательным апельсиново-мандариновым миксом.

Потрясающие духи, потрясающая девушка… — улыбнулся Стас, прежде чем бесшумно вылезти из-под простыни и, подняв с пола пижамные брюки, босиком, прошлепать на кухню, плотно прикрыв за собой стеклянные двери…

"В четверг в девять утра выводят из состояния искусственной комы. Ждем", — прочитал он первым делом сообщение от Кирилла, а уже потом — натянул на себя брюки, и, усевшись на высокий барный стул, прикурив сигарету, затягиваясь табачным дымом, набрал номер начальника службы безопасности.

— Да, — послышался в трубке немного раздраженный голос Лазарева.

— Вить, ты чего? — не без удивления, спросил Темный, но друг отвечать не спешил. Что-то в последние дни происходило с Виктором, но вот что, Стас понять не мог. — Эй, Лазарев, ты меня вообще слышишь?

— Э… извини, задумался…

— Чего звонил? Случилось что-то? — поплотнее приложив кирпичик телефона к уху, поинтересовался Стас.