Рисунок по памяти

— Нет, — покачала головой Хадижа, оглядываясь по сторонам. — Я не хочу домой. Я хочу покататься на карусели.

— На карусели? — нахмурилась Одетта, кутаясь в курточку. — Какой карусели?

— Самой обычной с лошадками, — повернув налево, развернулась к друзьям, ответила Хадижа. — И я даже знаю, где такая есть.

— Похоже, нашу тихоню понесло, — присвистнул Луи.

Оди пожала плечами, спеша вслед за подругой. Вскоре они подошли ко входу в Люксембургский сад.

— Хадижа, он же закрыт! Еще и пяти утра нет, — посмотрел на подругу Жак.

— Когда меня это останавливало, — пожала плечами Хадижа, подойдя к воротам.

Осмотрев замок, вытащила из своей прически две заколки, что не давали локонам падать на лицо. Поколдовав со шпильками несколько минут, повернулась к воротам.

— Хадижа, твою ж… Это же взлом! — воскликнул Луи, когда замок ворот послушно щелкнул, открываясь.

— Добро пожаловать, — фыркнула Хадижа, приоткрывая калитку.

— Черт, Хадижа, у тебя случаем нет криминального прошлого? — смотрела на подругу во все глаза Одетта.

— Нет, просто часто закрывали мои вещи в кладовках, — вспомнила девушка, как приютские задиры любили зло подшутить над ней таким образом, пряча кисти, краски, учебники, а иногда закрывали и саму девочку в пустом классе. — Пойдем, — шагнула она на территорию сада. — Или струсили?

— Хадижа, если нас поймают… — вздохнул Жак, чувствуя, что подругу начинает нести в опасную сторону.

— Да, ладно тебе, Жак! Огромная территория парка, кто нас тут найдет. Мы быстро, или вы призраков испугались? — продолжала подначивать Хадижа.

Хадижа сама не понимала почему ей так отчаянно хочется погулять по этому парку именно сейчас. Почему ей так хочется рисковать, нарушать правила, взбунтоваться против всех и вся. Не слушая больше никаких доводов, даже собственного разума, она быстрым шагом пошла по аллее.

— А знаете, она права, — фыркнул Луи. — Я с тобой, — шагнул он вслед за подругой.

— Ну, нарушать закон, так всем, — пожала плечами Оди.

В предрассветных сумерках все вокруг казалось таинственным, словно перенесенным из мистических снов. Пустые дорожки, спрятавшие в темноте статуи греческих богов. Покой зыбкий и нарушаемый только их быстрыми шагами. Увидев вдали силуэт карусели, Хадижа побежала. Эта карусель была одной из самых старых во всем городе. У некоторых деревянных лошадок отсутствовали уши и хвосты, из-за традиционной забавы с саблями, практиковавшейся именно здесь.

— Буланый конь в тележку запряжен,

однако же глядит вперед геройски,

сердитый красный лев идет по-свойски,

и следом проплывает белый слон.

Олень и здесь освоился вполне:

оседланный, несет неустрашимо

девчонку голубую на спине, — процитировал стихотворения Луи, подошедший к небольшому пульту, включающему аттракцион.

Несколько щелчков выключателями — и карусель с треском и скрипом закружилась вокруг своей оси. Хадижа, оседлав фигурку коня, завороженно смотрела на мерцающие огоньки. Одетта с детским восторгом уселась на оленя, видимо, изображая ту самую «голубую девочку», Жак выбрал красного льва, а Луи — слона. Когда животные сделали два полных оборота, Жак соскочил со своего зверя и аккуратно прошел к лошади, на которой сидела Хадижа.

— Может, ты, наконец, скажешь какого черта с тобою происходит? — спросил он. — Ты то сидишь как неживая, то начинаешь искать приключений на свою пятую точку.

— Я и сама не знаю, — отмахнулась Хадижа. — С тех пор как меня нашла родная семья, все идёт наперекосяк.

— А я думал, что все хорошо, раз ты даже приехала поступать, — удивлённо проговорил Жак. — Конечно, я понимаю — другая страна, религия, правила, но я думал ты освоилась!

— Я тоже так думала, — вздохнула Хадижа, — но я будто играла роль, в которую сама захотела поверить. Я поставила себя в рамки, старалась делать все правильно, так как от меня ожидают, но…

— Но?

Хадиже вдруг захотелось рассказать обо всем: о Самате, Зейне, свадьбе. О том, что память возвращается, показывая, что прошлое и люди в нем не такие, как она думала.

— Я словно потеряла себя. Какая я настоящая? Та девчонка, что лазила с тобой по крышам Бордо, или что послушно носит длинные юбки, слушает наставление старших, старается не опозорить ни себя, ни семью. Я очень старалась стать именно той девочкой, что все они помнили, но, может, я только старалась обмануть их и себя?

— Ты сильная, талантливая, веселая, умная. Ты это ты, и не важно носишь ли ты длинные юбки или зауженные джинсы, и какому Богу молишься, — поймав взгляд подруги, сказал Жак. — Сколько раз ты вытаскивала меня из неприятностей. С тобой вместе мы убегали от задир в приюте. Плакали над погибшим Мо, пусть он и был всего лишь хомяком в живом уголке. Благодаря тебе я никогда не чувствовал себя одиноким. Ты моя семья.

— Жак?! — ошарашенно посмотрела на друга Хадижа.