Ритм войны. Том 1

– Это мои пациенты, – сказал Лирин. – Они были вверены моей заботе. Умоляю! Они в таком состоянии не представляют никакой опасности.

– Ваша королева приняла эти условия, – отрезал Царственный. – Жалуйся ей.

Каладин выглянул в коридор. Царственный вел пятерых обычных певцов в боеформе. Теснясь в узком каменном коридоре, они подошли к двум палатам для пациентов. Значит, они охотились не за ним. Они искали сраженных Сияющих.

И действительно, Царственный указал своим прислужникам на первую смотровую. Вскоре вышли двое, неся камнестражницу. Они оттолкнули Лирина в сторону и поволокли ее по коридору.

Сил вернулась к Каладину в комнату, взволнованная.

– Похоже, они ничего о тебе не знают. Только то, что у лекаря есть пара Сияющих без сознания.

Каладин кивнул, хотя и напрягся.

– Я могу позаботиться о них гораздо лучше, чем вы, – настаивал Лирин. – Перемещение может быть опасным для их здоровья, даже смертельно.

– А нам-то какое дело? – сказал Царственный, и тон, и ритм звучали весело. Двое его солдат взяли оруженосцев камнестражницы, каждый по одному, и выволокли из второй смотровой. – Как по мне, мы должны скинуть их всех с башни и избавиться от огромной проблемы. Сплавленные хотят, чтобы мы их собрали. Наверное, решили повеселиться, убивая всех собственными руками.

«Выделывается, – подумал Каладин. – Сплавленные не стали бы брать Сияющих в плен, только чтобы потом их убить». Верно?

А это имеет значение?

Однако вот-вот они заберут Тефта.

Царственный двинулся в первую смотровую, и отец Каладина последовал за ним, выдумывая новые возражения. Каладин стоял, держась одной рукой за стену, другой за дверь, и глубоко дышал. Ветер ворвался в окно позади, пронесся мимо него; в нем извивались два спрена, похожие на светящиеся линии.

Сотни причин сдерживали Каладина. Доводы отца. Его душа, разбитая на куски. Осознание того, что он, вероятно, слишком устал, чтобы принимать решения. Тот факт, что королева избрала подобный путь прекращения боевых действий.

Так много причин оставаться на месте и лишь одна причина двигаться.

Они собирались забрать Тефта!

Каладин распахнул дверь и шагнул в коридор, чувствуя неотвратимое смещение валуна на вершине склона. Он просто… слегка… пошатнулся.

– Каладин… – Сил приземлилась ему на плечо.

– Хорошая была мечта, правда, Сил? Что мы сможем сбежать? Наконец-то обрести покой?

– Такая чудесная мечта, – прошептала она.

– Ты готова?

Она кивнула, и он шагнул в смотровую. Два вражеских солдата остались в комнате: боеформа и Царственный в буреформе. Царственный помогал солдату закинуть бесчувственного Тефта на спину.

Лирин посмотрел прямо на Каладина, затем резко покачал головой, его глаза расширились.

– Вы его сейчас положите на место, – сказал Каладин певцам, – и тихо уйдете. Пришлите за ним Сплавленного, если кто-то будет настаивать.

Оба замерли, и Царственный смерил его взглядом.

– Возвращайся в постель, мальчик, – наконец сказал певец. – Не испытывай моего терпения.

Лирин рванулся вперед, пытаясь вытолкнуть Каладина из комнаты. Быстрым разворотом Каладин отправил отца кувырком в коридор – как он надеялся, подальше от опасности. Сам шагнул назад в дверной проем.

– Не пойти ли вам за подкреплением? – сказал Каладин двум певцам. Это была скорее мольба, чем просьба. – Не упорствуйте.

Царственный жестом велел своему спутнику посадить Тефта обратно на смотровой стол, и на мгновение Каладину показалось, что они действительно могут прислушаться. Затем Царственный отцепил с пояса топор.

– Нет! – воскликнул позади Лирин. – Не делай этого!

В ответ Каладин втянул глоток буресвета. Его тело вспыхнуло от внутренней бури, и струйки люминесцентного дыма начали виться над кожей.

Это заставило двух певцов остановиться.

– Это он, господин! – воскликнула боеформа. – Тот, кого ищет Преследователь! Он точно соответствует описанию!

Царственный ухмыльнулся:

– Ты сделаешь меня очень богатым, человек.

На его коже возникли трескучие темно-красные молнии. Боеформа шарахнулась в сторону, ударившись о столик, на котором зазвенели разложенные хирургические инструменты.

Лирин схватил Каладина сзади.

Каладин спокойно стоял на краю пропасти. Он ощущал равновесие.

Царственный прыгнул вперед, размахивая топором.

И Каладин шагнул с края.

Он высвободился из отцовской хватки и одной рукой оттолкнул Лирина назад, а другой поймал запястье Царственного, не дав тому опустить топор. Каладин приготовился к энергетическому разряду, который пронзил его при прикосновении к буреформе: он сражался с такими певцами раньше. Тем не менее это его на миг ошеломило, и он не успел защититься, когда Царственный ударил его по лицу, разорвав щеку колючим панцирем на тыльной стороне ладони.

Буресвет это исцелит. Каладин поднял другую руку, предотвращая новый удар и одновременно продолжая удерживать топор. Некоторое время они боролись, затем Каладину удалось получить преимущество, сместив их общий центр тяжести вперед, – так у него появилась возможность повернуться и ударить Царственного плечом.