Ритм войны. Том 1

– Нет, используй меч. Ты хочешь присоединиться к мастерам-мечникам? Покажи мне, как ты им пользуешься.

– Я не говорил…

Каладин бросил взгляд на веревку для сушки, где сидела Сил в облике молодой женщины. Она пожала плечами, и Каладин призвал ее как клинок – длинный и тонкий, изящный. Не похожий на оглоблю, которой раньше орудовал Далинар.

– Притупи лезвие, чуллья твоя башка, – сказал Зайхель. – Моя душа, может быть, и обветшала, но я не хочу, чтобы ее порвали в клочья. И никаких особых сил с твоей стороны. Хочу увидеть, как ты сражаешься, а не летаешь.

Мысленным приказом Каладин притупил Сил-клинок. Край расплылся в туман, затем вновь сформировался неострым.

– Хм… – сказал Каладин. – Как мы начнем…

Зайхель сорвал с веревки простыню и бросил Каладину. Она полетела, вздымаясь и расправляясь в воздухе; Каладин шагнул вперед и мечом сбил ткань. Зайхель исчез среди колышущихся рядов простыней.

Каладин осторожно ступил за веревки. Ткань то развевалась на ветру, то опадала, напоминая растения, мимо которых он часто проходил в ущельях. Живые существа, которые шевелились и перетекали вместе с невидимыми приливами ветра.

Зайхель выскочил из другого ряда, стянул еще одну простыню и махнул ею. Каладин крякнул, замахнулся на тряпку и шагнул в сторону. Стратегия мечника была ясна: заставить его сосредоточиться на ткани.

Каладин проигнорировал простыню и сделал выпад в сторону Зайхеля. Он гордился этим ударом; благодаря урокам Адолина он теперь обращался с мечом не менее ловко, чем с копьем. Выпад угодил мимо цели, но сам маневр был превосходным.

Зайхель, двигаясь с поразительной быстротой, нырнул обратно между рядами простыней. Каладин прыгнул за ним, но снова умудрился потерять цель. Каладин завертелся, вглядываясь в бесконечные ряды трепещущих белых полотнищ. Как танцующее пламя, чисто-белое.

– Зачем ты сражаешься, Каладин Благословенный Бурей? – раздался призрачный голос Зайхеля откуда-то поблизости.

Каладин развернулся, выставив меч:

– Я сражаюсь за Алеткар.

– Ха! Ты просишь меня дать тебе рекомендацию как мастеру-мечнику, а потом сразу же лжешь мне?

– Я не просил… – Каладин тяжело вздохнул. – Я гордо ношу цвета Далинара.

– Ты сражаешься за него, а не из-за него. Зачем ты сражаешься?

Каладин тихонько пробрался в ту сторону, откуда, как ему показалось, доносился звук.

– Чтобы защитить своих людей.

– Тепло, – сказал Зайхель. – Но теперь твои люди в полной безопасности. Они могут сами о себе позаботиться. Так почему же ты продолжаешь сражаться?

– Может быть, я не думаю, что они в безопасности. Может быть, я…

– Думаешь, они не могут сами о себе позаботиться? Ты и старый Далинар. Куры с одного насеста.

Лицо и фигура сформировались на соседней простыне, которая колыхнулась в сторону Каладина, как будто кто-то проходил за ней. Он тут же нанес удар, вонзив меч в простыню. Под напором острия она разорвалась, но оружие никого не задело.

Прежде чем он успел попросить, в мгновение замаха Сил заострила клинок, и простыня заполоскалась на ветру, разрезанная посередине.

Зайхель возник с другой стороны от Каладина, и тот едва успел обернуться, замахиваясь клинком. Зайхель отразил удар рукой, которую обмотал тканью. В другой руке он держал длинный шарф: ткань хлестнула, нацеленная на левую руку Каладина, и обмоталась вокруг нее с ужасающей плотностью, словно кнут.

Зайхель дернул, лишая Каладина равновесия. Тот едва удержался на ногах и сделал выпад одной рукой. Зайхель снова отразил удар своей замотанной рукой. Такая тактика никогда не сработала бы против настоящего осколочного клинка, но она могла быть удивительно эффективной против обычных мечей. Новобранцы часто удивлялись тому, как хорошо толстая ткань может остановить клинок.

Все еще удерживая руку Каладина, обмотанную шарфом, Зайхель, поднял ее и заставил его развернуться. Преисподняя! Каладин сумел сманеврировать своим клинком и разрезать ткань пополам – Сил опять на мгновение стала острой, – затем он отскочил назад и попытался восстановить равновесие.

Зайхель спокойно шагнул в сторону, взмахнул шарфом, рассекая воздух со свистом, а потом завертел им, словно булавой. Каладин не видел, чтобы от ревнителя исходил буресвет, и у него не было причин полагать, что этот человек умеет связывать потоки… но в том, как ткань сжимала его руку, чувствовалось нечто сверхъестественное.

Зайхель растянул шарф в руках – он оказался длиннее, чем ожидал Каладин.

– Ты веришь во Всемогущего, мальчик?

– А какое это имеет значение?

– Ты спрашиваешь, какое значение имеет вера, когда рассматриваешь возможность присоединиться к ревнителям – стать религиозным наставником?

– Я хочу стать учителем меча и копья. Какое это имеет отношение к Всемогущему?

– Ну ладно. Ты спрашиваешь, какое значение имеет бог, когда рассматриваешь возможность обучения людей способам убийства?

Каладин осторожно двинулся вперед, держа клинок перед собой.