Ритуал

Он подумал, что услышал шум воды, и сел. Но это было лишь дуновение ветерка. Поэтому он стал обсасывать листья, на чьи горькие восковые лепестки попали капли дождя. Обошел поляну, будто она была циферблатом, а он – минутной стрелкой. Иногда на язык попадала целая капля воды, но ее не хватало, чтобы смочить горло. Он лизал влажную кору деревьев. Открыл рот и подставил его небу, но дождь падал на лицо, а не в его зияющую глотку.

Краем прищуренного глаза, болевшего даже от слабого света, он увидел размытую фигуру Дома в оранжевой куртке. Тот собирал листья и кусочки коры, пытался высасывать из них воду. Словно это были раковины устриц, а он глотал их скользкое мясо. Его лицо превратилось в грязную, заросшую бородой маску.

Люк проверил компас и приложил покрасневшую руку к левой стороне головы, как певец, пытающийся взять нужную ноту. Одним глазом, который словно затянуло коричневым дымом, он увидел, что они ползут в правильном направлении. А потом вспомнил, что видел, взобравшись на дерево. Тот дальний край леса. Установленную границу и плоские мшистые камни за ней. Еще он вспомнил, что видел там воду. Кажется, видел. Вода наверняка собиралась во впадинах между камней, куда он сможет втиснуть свое лицо.

Во влажном воздухе жужжали мошки и собирались как железные опилки на окровавленном тюрбане повязки.

Он встал. Ему захотелось дойти до конца леса. Короткий отдых придал сил.

– Пошли. Уже близко, – попробовал он сказать Дому, но вместо слов раздалось какое-то бульканье. Он яростно сглотнул. Знал, что это был последний раз, когда он что-то говорил.

Дом заковылял к нему, и они покинули поляну.

Около шести вечера пришлось снова остановиться. Он подполз к большому валуну, потому что от приступа головокружения у него свело желудок и начался озноб. Где-то за спиной Дом издал звук.

Голос Дома показался неестественно громким. Это было не совсем слово, скорее вопль облегчения от того, что Люк позволил им сделать еще один привал. Сейчас они останавливались очень часто. Отдыхали столько же, сколько шли. Каждые несколько метров. И им приходилось постоянно облизывать камни и обсасывать влажные листья. Вдалеке Дом запнулся обо что-то, подбросив в воздух ворох листьев.

Когда головокружение отступило, Люк прищурил один глаз и встал, чтобы двинуться дальше. Постанывая и спотыкаясь. Попытался что-то прохрипеть, указывая рукой в чащу. Туда, где, как ему показалось, он заметил тропу, ведущую к спасению.

И направился в заросли. Крапива хлестала по куртке и цеплялась за штанины брюк. Стебли растений вились, как щупальца. Он делал шаг назад, пока они не отпускали его, а потом, перешагивая через них, оказывался в более густых зарослях. Знакомая картина, сопровождавшая их несколько дней. Теперь все его штаны были в прорехах. Мелкие дырки и затяжки превратились в большие дыры, через которые проникали шипы и мошки.

Он ощущал присутствие Дома у себя за спиной. Тот осторожно шел за ним, нога в ногу. Если он будет оглядываться, может потерять равновесие и свалиться в жгучую трясину из стеблей и шипов. Каждый его шаг сопровождался шагом Дома. Было даже что-то успокаивающее в их синхронном движении. Дом был сейчас так близко к нему. Люк спиной чувствовал присутствие его грузной фигуры. Как же от него несло! Даже несмотря на то, что нос и рот Люка были забиты засохшей кровью, он чувствовал запах тяжелого дыхания Дома и его пропитанной потом одежды.

Но заросли становились все гуще. Без мачете им придется вернуться по своим следам и обойти эти колючие кусты. «Заросли становятся гуще потому, что мы недалеко от края леса, – сказал Люк себе. – Но мы должны вернуться».

Он остановился и медленно развернулся всем телом.

Потом широко раскрыл здоровый глаз. В двадцати метрах от него, среди папоротника и крапивы, куда он залез, не было никаких следов Дома.

Он нахмурился. Потом холодная рука страха перехватила горло. В ушах застучало, перед глазами все поплыло.

«Наверное, Дом уже вернулся. Потому что я слышал, как он идет за мной. Каждый шаг по пути сюда».

Люк попытался погасить внезапно нахлынувший приступ тошноты и паники.

В дальнем конце зарослей, куда они вошли, он смог разглядеть темную каменистую поляну, где они только что отдыхали. Но там тоже не было никаких следов Дома.

Осторожно придерживая голову, он сглотнул пару раз, пока слюна не смочила горло. Позвал Дома по имени.

Остатки его хриплого голоса, казалось, растворились в лесном пространстве, нависавшем и обступавшем со всех сторон. Он снова позвал. И снова. Потом широко раскрыв оба пульсирующих глаза, стал шарить взглядом по каждому дюйму леса в поисках оранжевой куртки Дома.

Ничего.

Дома больше не было рядом с ним.

Когда он видел его последний раз?

Он отмотал память назад, медленно перебирая последние минуты. Последний раз он видел Дома у того камня, на который недавно упал. Нет. Он слышал его там, но не смотрел в его сторону. У того камня Дом был у него за спиной. Он еще издал звук. Верно. Хрип или вскрик. Удивления? Потом он шаркнул ногами. Запнулся обо что-то на земле.