Ритуал

Сегодня «Блад Френзи» особенно постарались. Не так часто они вступали в контакт с древним лесным божеством. Локи и Фенрис украсили свои талии множеством цепей, а бледные руки до самых плеч закрыли шипастыми нарукавниками. Их бицепсы щетинились острыми гвоздями. На каждом была футболка с красным колючим логотипом группы и с изображением мрачного озера. Лица покрыты толстым слоем белого грима. Глазницы закрашены черной краской, а подрисованные уголками вниз рты придавали лицам надменное выражение. Только Суртр оставалась голой. На ее коротком пухлом теле не было татуировок, лишь половые органы были украшены серебристым пирсингом.

Подошвой ботинка Фенрис перевернул Люка на спину, а Локи схватил за лодыжки и потащил по сырой траве к подножию распятия.

Несмотря на кажущуюся хрупкость креста, молодым людям потребовалась вся сила, чтобы вытащить его из ямы и опустить на землю. Они хотя бы догадались вырыть глубокую опору.

Фенрис поймал взгляд наблюдавшего за ними Люка.

– Красивая вещь, а? Блэк-метал старой школы!

Когда распятие было всего в паре футов от земли, они отпустили его, и оно с глухим стуком упало рядом с Люком. Они подкатили его тело к кресту, потом Фенрис схватил его за ноги и пододвинул к подножию длинной доски.

Локи подозвал Суртр. Она побежала к ним, неслышно ступая по траве. Когда она приблизилась, Люк увидел, что ее лицо раскрашено черной, белой и красной краской. В этой нарисованной гримасе было столько злобы и жестокости, сколько она смогла вложить. Хотя Люк и без грима чувствовал исходящую от нее ненависть. Особенно если вспомнить глаза, с которыми она напала на него. От ее близости у него внутри все сжалось.

Да что с ними? С ними всеми?

У Люка внутри все оборвалось, когда он вспомнил, что совсем их не знает. Абсолютно.

Он ненавидел их.

Его лодыжки были привязаны к деревянному кресту. Необработанное дерево ужасно кололо икры и пятки. Суртр села ему на грудь, лицом к лицу, прижав руки своими ягодицами. Локи наступил ему на горло своим огромным ботинком. Они действовали быстро и методично. Это были убийцы. Убийцы. Это слово снова прозвучало в голове Люка, и все его тело похолодело.

Перед глазами замелькало все, что у него отнимали: улыбающееся лицо матери; его собачка, Монти, склонившая набок голову перед прогулкой; сестра, отец, красотка Шарлотта в высоких сапогах, чей глубокий прикус был таким сексуальным, что он не смог перед ним устоять; коллекция компакт-дисков, стеллаж «Билли» из «Икеа» со всеми его книгами, стоящими в два ряда; настоящий эль в таверне «Фицрой»… Он остановил эту кинопленку одним громким всхлипом. Зажмурился и зарычал от отчаяния.

Его лодыжки были крепко-накрепко привязаны бельевой веревкой к жесткой деревянной доске.

Под тяжестью Суртр он едва мог дышать. Металл в ее голых гениталиях холодил живот.

– Херня ваша группа! – крикнул он, когда понял, что не сможет драться руками.

Суртр уткнулась пятками ему в подмышки. Поэтому, когда Локи перерезал нейлоновый шнур на запястьях, они с Фенрисом с легкостью развели ему руки в стороны и натянули через голову смердящее платье. Суртр освободила Люка от своего сокрушительного веса и помогла парням одеть его. Они облачили его в эту страшную ткань, запятнанную кровью прежних несчастных жертв.

Продев руки Люка в узкие отверстия платья, Локи и Фенрис развели их в стороны и положили его тело на распятие. Когда дело дошло до привязывания запястий, девчонка перенесла весь свой вес на колени, упершись ими Люку в плечи. Его тут же пронзила вспышка боли, как бывает перед вывихом. Накатили слабость, головокружение и тошнота. У него не было другого выбора, кроме как замереть и не сопротивляться.

В тот момент ему захотелось плакать, просить и умолять. Но вместо этого, чтобы взять себя в руки, он пронзительно закричал.

Локи закрепил ему одно запястье, Фенрис – другое. Жесткая тонкая веревка врезалась в мясо. Люк лежал, привязанный к кресту, на мокрой траве под быстро темнеющим небом.

Когда Суртр неуклюже убрала с его плеч свои большие колени, Люк понял, что последней драки не получится. А так хотелось оставить им что-нибудь после себя на память.

Фенрис ухмыльнулся, Локи нахмурился. Собравшись с силами, они стали поднимать распятие с крепко привязанным к нему Люком. Тот бился и дергался из стороны в сторону, упираясь в грубое дерево. Маленькое смердящее платье спало на лицо, а из-за обнажившихся гениталий он чувствовал себя вдвойне уязвимым. Он ощущал себя ребенком. Перед смертью его лишили всякого достоинства. Он ненавидел их такой лютой ненавистью, что хотел умереть от инсульта, лишь бы не дать насладиться его предсмертными криками ужаса.

Потом Люк оказался подвешенным головой вниз. Посмотрел на свое замотанное в окровавленную ткань тело. За грязными ногами увидел черное небо. Снова уронил голову на дерево. Посмотрел на траву у лица. Увидел ноги в шипованных ботинках. В мозг резко ударило кровяное давление. И тут ему на голову натянули тот колючий венок из цветов. Сделали из него мученика с нимбом из мертвых лепестков.