Ритуал

У двери в спальню он задержался и прислушался, мысленно проникая в комнату и прощупывая ее, как слепой.

Тишина и покой.

Наверху лестницы он позволил себе сглотнуть и перевести дух. Голова заныла, тупая боль ударила в глаза.

Когда он стал спускаться, кожа покрылась мурашками, словно он входил в холодное море. И чем дальше он удалялся от комнаты, тем сильнее боролся с желанием кинуться бежать. По непонятной причине его лодыжки пронзила сильная боль. Ноги охватила такая дрожь, что он чуть не рухнул с лестницы. Люк стиснул зубы. Почему его тело пытается предать его?

Вот и подножие лестницы. Глаза и уши напряжены до предела.

Старуха не дала бы ему убежать. Она хотела, чтобы работа была сделана. И если он убежит в лес, куда потом пойдет? На ее зов придет оно.

Грузовик. Ключи. Грузовик.

Если бы она хотела, чтобы он убежал, утром в его кровати вместе с ножом лежали бы ключи от машины. Но он не может просто так войти в спальню и зарезать спящего человека. От этой мысли Люка затошнило. Он прислонился к стене маленькой прихожей. Дерево здесь было то ли испачкано древесным дымом, то ли просто почернело от старости.

Двигаясь на пятках, он обогнул еще один пыльный масляный фонарь, прошел в гостиную и оказался словно в другой эпохе. Темные деревянные стены под неровным потолком отсырели и были покрыты древней плесенью. Газообразный желтоватый свет проникал сквозь два грязных, выходящих на лужайку оконца. Люк почувствовал запах сырого дерева, пропитанного дымом.

Почти все стены были завешаны пыльными артефактами. Лошадиные копыта. Кости животных. Еще один склеп с останками из леса. Черепа куниц или белок, оленьи рога, медвежий череп, похожий на морду динозавра, кошмарный оскал лосиной головы. Невидящие, высохшие глаза.

Мебель была самодельная, простая. На полках тяжелого шкафа выстроились охотничьи инструменты. Почерневший обух плотницкого топора. Большой щит. Наконечники копий, стрел, лезвия ножей. Какие-то ржавые, похожие на крючки железки. Люк увидел овальную брошь, украшенную изображением какого-то скачущего животного. Разноцветные стеклянные бусы. Маленькая медная тарелка, украшенная волнистым узором из синей, красной, белой и желтой мозаики. Груда круглых плоских камней, судя по потертому виду, служивших для заточки ножей. Другие орудия, чье предназначение осталось для него загадкой. Сделанные из кости или камня, они были такими старыми и выбеленными, что походили на прибитые к морскому берегу коряги. Глаза Люка рыскали по полу, стенам и маленькому столику в поисках ружья.

На пыльном полу, поверх грязной соломы лежали потертые и трухлявые оленьи шкуры. Их рваные остатки вызвали недоброе воспоминание о том, что он видел на деревьях.

В гостиной не оказалось ничего полезного. Ни одежды, ни ружья. Развернувшись на пятках, Люк вышел в коридор. Внезапно испугавшись темной лестницы, посмотрел налево. Пересек переднюю и шмыгнул на кухню.

Там он увидел Фенриса. Комната оказалась больше, чем он себе представлял. И длинная. Пол жесткий, холодный, покрытый неровной сланцевой плиткой. На темном столе, в похожей на ящик кровати, в красном спальном мешке лежал Фенрис. Рядом находился длинный деревянный лист, напоминающий крышку. Он служил рабочей поверхностью стола, когда ящик не использовали в качестве кровати. Из-под покрывала выглядывало заостренное, измазанное гримом лицо Фенриса. Голубые глаза были широко раскрыты.

Они смотрели вниз, на зажатый в руке Люка нож, затем переместились на его лицо. Уставились как-то печально, словно в ожидании. Но чего?

У деревянной скамьи рядом с кроватью стояли шипованные ботинки Фенриса. Люк снова окинул быстрым взглядом комнату. Железная печь с черной трубой, темно-коричневый шкаф, несколько кастрюль, деревянные тарелки, черный ход. И крошечная детская кроватка ручной работы, в которой, как кошка у очага, сидела одетая в свое пыльное черное платье старуха. Она тоже выжидающе смотрела на Люка. Чего хотели он него эти люди?

И тут он увидел ружье. Оно стояло, прислоненное к стене рядом с дверью, в которую он вошел. Фенрис перехватил его взгляд. Потом мир вокруг смазался, завибрировав. Время словно ускорилось.

Фенрис рывком выпрыгнул из стола-кровати и встал на ноги. Спальный мешок сполз красной гармошкой до коленей.

– Доброе утро, Люк. Может, вернешься в Лондон, а? В этом наряде педика. Тебе идет.

На нем были кожаные джинсы и футболка с логотипом «Бэтори». В его руке блеснул кинжал. Он оказался в этой тонкой женственной руке так быстро, что Люк понял: юноша непременно пустит его в ход. Так уже было. Фенрис не расставался с ним даже во сне.

У Люка внутри будто что-то оборвалось, желудок сжался. У него уже почти получилось, а они снова тут как тут, встали на его пути.

Он бросился с ножом на Фенриса. Потом на долю секунды замешкался. Он не знал, каково это, ударить ножом живого человека. Даже после всего, через что он прошел, это было чуждо его натуре. Но Фенрису хватило мгновенной задержки. Он с ухмылкой вскинул тощую белую руку.