Ритуал

Я оказалась в архиве. Ничего не видела, но точно знала, где я. На ощупь сделала пару шагов и уперлась в книжные полки: точно архив. Значит, вокруг множество коридоров, поворотов и почти никаких отличий даже при наличии освещения. А без него? А без него не выбраться. Стоит всего один раз повернуть не в ту сторону, как можно дойти до самого Посмертья. Почему-то именно об этом я и думала, о Посмертье. Так холодно, так сильно сдавливает грудь, что никаких сомнений: оно рядом. Один из темных коридоров приведет меня туда. Как понять, куда идти?

Мне нужна лестница, чтобы спастись. Она справа или слева? А может, позади? В каком месте архива я оказалась, как попала сюда, в кромешную темноту? Надо считать шаги. Раз, два, раз, два… до скольки считать? Я должна это помнить, раз пришла сюда. Но в голове было пусто и так же беспросветно темно, как в самом архиве. А еще очень, очень холодно. До костей просто.

– Ида, Ида!

Это коридоры шептали. Я заметалась на месте и забыла, в какую сторону шла. Да и какая разница, начну заново… главное, тут кто-то есть. Кто-то произнес мое имя, голос разошелся и настиг меня. Друг или враг? Хотя когда у меня были друзья? Слишком давно. И мы не встречались в темных коридорах.

– Ида, твою мать!

Кто-то грубо дернул меня за плечо. Я попыталась ответить, но в итоге бестолково махала руками в темноте. На самом деле в архиве никого не было. Только книги. И Посмертье рядом, зовет меня.

– Твою же мать, Иделаида! – в этот раз меня хлестали по щекам, весьма болезненно. Я пыталась отвернуться, как-то защититься, но скованные холодом руки были вялыми и чужими. – Иделаида, открой глаза!

Кое-как я это сделала и увидела перед собой обеспокоенное лицо Дарлана.

– Слава Судьям! – возликовал он и наконец перестал меня лупить.

Возвращение к реальности далось трудно. Некоторое время ушло на осознание: архив был просто сном. Каким-то образом я уснула на диване, возможно, сказалась усталость от предыдущих дней. Но диван подо мной промок насквозь, как и одеяло. Про одежду и говорить нечего. И тут я вспомнила про Дарлана.

– Ну и сволочь же ты! Облил водой спящего человека…

– Во-первых, не обливал. Во-вторых, спящего? Ты в отключке была, я уже собирался звать на помощь. Что произошло? Пустых бутылок нет… только не говори, что ходила в кабак топить чувство вины! Так, дорогая моя, поступают только слабаки. И было бы что топить, в самом деле…

Я слабо отмахнулась:

– Да иди ты.

– Я уже сходил по всем возможным направлениям, – зло ответил он, а потом подошел и сдернул с меня одеяло. Я тут же сжалась в комок, отчаянно дрожа всем телом. – Я был в Храме, затем вернулся в Мортум, даже успел поздравить принца и принцессу. Завершил дела в Мортуме, отправился сюда, сопроводил Актера до выезда из Тенета. Еще раз вернулся, уже в квартиру, хотел узнать, как далеко ты продвинулась в своем расследовании. И что увидел? Мирно спящую далеко не красавицу, которая отказывалась просыпаться.

– Одеяло верни.

– Да оно насквозь мокрое! Фу.

– Тогда другое принеси. Мне холодно.

– Ты серьезно?

Я оторвала голову от подушки и посмотрела на Дарлана. И сразу поняла, что это большая ошибка: стоило увидеть его физиономию, как к горлу стремительно подкатил неприятный ком. Кое-как я сползла с дивана и, шатаясь, побрела в сторону ближайшей ванной комнаты. Меня стошнило в первое же ведро.

– Ну и ну, – Дар, конечно, не мог упустить столь живописную картину. Всегда подозревала, что в душе он тот еще больной извращенец.

– В такие моменты девушке хотелось бы одиночества.

– Ох, Ида!

– Уговорил, можешь остаться, – меня стошнило еще раз. А потом еще.

Когда все закончилось, я отодвинулась к стене. Дрожащей рукой откинула со лба влажные волосы, поймала внимательный взгляд Дарлана и буркнула:

– Ну чего так смотришь?

Он покачал головой и повторил:

– Ох, Ида! Это же не… это же не значит, что ты… – закончить фразу, произнести то самое заветное слово, оказалось для него невыполнимой миссией. Видимо, как и я, боялся, что язык отсохнет. Или еще хуже: опасался, что хворь, на которую он намекал, указывая в район живота, неведомым образом перекинется на него.

Иронизировать было выше моих сил, потому я отмахнулась:

– Спятил? Нет, конечно.

– Уверена?

– Нельзя забеременеть, постоянно принимая гнилость. Я уверена.

– А ты ее принимала? Посмотри на меня, Ида: ты ее принимала? – судя по растущей интонации, Дар заметно нервничал. Он никогда не был обо мне высокого мнения, с его точки зрения, я ходячая сильно пьющая катастрофа, и в последнее время масштабы катастрофичности возросли, ведь со мной приходилось считаться уже всерьез. И его нервозность объяснялась просто: про беременность Августы мне известно, следовательно, по мнению Дарлана, я вполне могла выкинуть что-нибудь эдакое, например, притащить в подоле от Актера, чтоб Александру неповадно было. Мысль закрученная, но для Дарлана вполне естественная. Тем более, он не догадывался, что про Августу я узнала на днях и попросту не успела бы провернуть настолько коварный план.

И опять же, сил на полноценный ответ не нашлось.

– Отстань, а? – попросила я.