Ритуал

Может, ей не нравилось еще и потому, что она всегда была довольно грубоватой, с не особо женственными формами. Как говорила тетка Тиара, из-за того, что в детстве слишком много лазила по деревьям и жрала… прости тетя, кушала недозревших яблочек. И от волнения, наливая себе пунш, налила его еще и на платье какой-то леди. Она помнила ее перекошенное лицо и как эта стерва орала, называла неуклюжей бездарью и косолапой… уже не помнит кем, а она, растолкав толпу, и отдавив ноги хорошо если не десятку господ и леди, юркнула за спины матери и тетки. Ее пытались выманить, но ни на какие уговоры она не поддавалась. Ну и соплячкой же она тогда была, с усмешкой подумала Риалис. Щас бы уже другие разговоры. Ей богу, эти изнеженные дамочки от одного касания копыта откинут.

В танцах Риалис тоже была грациозна как медведь. Ей было проще попасть по ноге, чем по полу. Светское общество ее так задолбало, что когда у нее проснулся магический дар, доставшийся от деда, Риалис пошла не на факультет практической магии или хотя бы алхимии, как все порядочные девушки из благородных семей, а на боевой факультет. К ее удивлению родственники подозрительно быстро отвяли, но взяли обещание временами наезжать домой, чтобы не забывать приличное общество.

В прошлом сезоне, чтоб не забыть, три раза их через колено, ее заставили посещать целую череду балов и даже поощряли конные прогулки, искреннее надеясь, как она позже услышала из разговора, что однажды она каким-нибудь чудом подцепит там мужа. Ибо больше негде. Ни манер, ни грации, ни слуха у нее нет, на пианино не играем-с ибо это пытка не только для учителя музыки и нее, но и для всех, услышавших это домашних. Никаких манер, учится на факультете отпетых грубиянов — боевых магов. Конечно есть приданое, но край у них богатый и, к сожалению, не только на приданое смотрят.

Балы всегда причиняли ей беспокойство, и не зря. Именно с очередного бала все и началось. Не пойди она на него, сделай как обычно вид, что свалилась с лошади и растянула ногу, и все было бы в порядке, она никогда бы не затеяла эту месть. С другой стороны… и в этом тоже можно было найти хорошее. Но тогда ей так не казалось.

Риалис отлично помнила тот бал. Ее платье было сверх закрытым, чтобы скрывать слишком развитые для девушки мышцы и татуировку, которую она сделала по пьяни. Как орала матушка, до сих пор в ушах звенело. Лорд стоял перед входом и встречал гостей. Он совсем не подходил этому дому, одетый в белый костюм, а сам смуглый черноволосый, смеющийся, и этот контраст одежды и кожи тоже создавал странное впечатление, как и вход сюда. Глаза у него были темными и проницательными с черными, жесткими на вид ресницами. Лорд был уже не особенно молод, не первый свежачок, но его очарование било от места, где он стоял, и заставляло дрожать колени. У всех девиц, кто входил сюда и видел его специально ожидающего в одиночестве, мелькала шальная мысль, а сейчас он меня увидит и влюбится. Она взглянула в его глаза…

И поняла, что пропала. Кто ж знал, что он такой уродский шхэнов бабник. Что он сумеет задеть ее так, как не сумел до этого никто. Что он не просто разобьет ей сердце, но еще и потопчется на нем. Риалис никогда не позволяла каким-то ублюдкам оттаптывать хоть какую-то часть своего тела. И она готова была на все, костьми лечь, но отомстить ему любым способом. К сожалению, способов было мало, положение у него было довольно высоким, и он грозился опозорить имя ее семьи. И Риалис озверела. Не стоило ему ее так доводить. Еще никому это с рук не сходило. То, что какой-то шхэнов ублюдок ЕЕ, не кого-то, а именно ее оскорбил, и думает уйти безнаказанным, бесило ее до дрожи. Она выяснила о нем всю подноготную, продумала план до мелочей, оставалось только найти кого-то, кто бы ей помог его исполнить. И это было посложнее… может, и стоило остыть. Отступиться. Кто не рискует, тот не пьет, но с демоном она похоже чуточку переборщила.

А эти идиоты взяли и согласились. Ну не придурки? А теперь снятся эти жуткие кошмары, и все, что происходит, уже совсем не кажется веселым. Эта мерзость снилась всем, кроме летунчика. Хотя, Тай трудно было завидовать. Она уже нарвалась сполна и, каждый раз видя демона, бледнела так, что краше в гроб кладут. Глядя на нее, Феолески впервые поняла, как выглядит беспредельный смертельный ужас. Если б она плевала на демоненка, игнорировала его, и все было бы в порядке. Но летунчик мелко тряслась, клацала зубами, а демон развлекался. Идиллия. Бла, бла, бла.