Ритуал (ЛП)

Послышался хруст камней, вслед за которым раздался стук палки, сопровождаемый усталым дыханием. Он повернулся на звук, потом закрыл глаза, когда от ударившей в голову боли его чуть не вырвало. Перелом черепа. О, черт! О, черт! О, черт!Голова внезапно закружилась, и он медленно вернулся в прежнее положение, упершись в рюкзак.

— Дружище! Слава яйцам! Ты очнулся. А я уже подумал, что ты в коме, — сказал Дом, наклонившись так близко, что Люк почувствовал смрад его дыхания и резкий густой запах от его грязной одежды.

— Вода осталась?

— В кастрюле последняя. Большую часть я потратил на твою голову. Пришлось помыть ее, прежде чем наложить повязку. Кофе и шоколад на завтрак.

— Который час?

— Одиннадцать.

— Нет.

— Ты был без сознания. Оно тебе все лицо изуродовало. Нужно зашивать.

— Все так плохо? — пробормотал Люк, и почувствовал себя дураком. Откуда Дому знать?

— Хорошо, что оно не вернулось после того, как ты ударил его. Что ты сделал? Достал его ножом? Боже, этот звук. Ты ранил его. Наверняка ранил.

Люк приоткрыл один глаз. — Я бросил камень.

— Камень?

— Угу.

— Ни хрена себе!

Люк попытался улыбнуться, но его опять затошнило. — Насколько все плохо? С моей головой? Только не ври.

Дом замолчал и уставился себе под ноги, потом, поморщившись, снова посмотрел на Люка. — Никогда не видел столько крови. Но может, не все так плохо. Еще не значит, что все настолько серьезно. В голове больше крови, чем в любой другой части организма. Я так думаю. Вот почему черепно-мозговая травма выглядит хуже.

— Черт. — Черепно-мозговая травма. Эта фраза вызвала в нем трепет, а потом будто окатила холодной водой. Это может быть очень плохо: перелом черепа или сотрясение мозга, что объясняет тошноту. А может, что-нибудь похуже. Кровяной сгусток или рана, которая требует немедленной операции, чтобы предотвратить повреждение головного мозга. Нужно откачать жидкость. Немедленно.

В нем снова заворочалась паника, вдобавок к давящей боли, от которой перед глазами мелькали красноватые точки. Он сделал глубокий вдох, и его передернуло до пальцев ног.

— Ты весь в крови, дружище. Я не знал, насколько все плохо, пока не встало солнце. Меня чуть не вырвало. Но мы справились. Мы дожили до утра. Можешь поверить?

— Обезболивающее. «Нурофен» остался?

— Извини. Все ушло на мое колено.

— Наверно, я даже встать не смогу.

Дом молчал. — Тогда мы в заднице, — внезапно сказал он бесстрастным голосом. Его слова прозвучали безжизненно и устало. Это были слова отчаяния, голос вчерашнего дня. Шаркая ногами, Дом вернулся к печке и молча уставился на воду. Рядом с печкой выстроились две оловянные кружки и банка кофе. Кружки изнутри были в черных пятнах.

— Нам нужна вода. Срочно. Мне нужно что-то попить. Потом посмотреть голову. У меня есть зеркальце для бритья.

— Успокойся.

— Может, стерилизовать рану кипяченой водой?

— Ш-ш-ш. Просто…

— Антисептик. Был в аптечке.

— Кончился. Ушел на волдыри Фила.

— Боже. — Лицо у Люка сморщилось. Ему показалось, что он сейчас заплачет.

— Просто успокойся. Выпей кофе. Держи голову прямо. Это просто рана мягких тканей. Шишка. Выглядит хуже, чем есть на самом деле.

Люк не знал, пытается Дом его всего лишь успокоить, или его слова действительно имеют какой-то смысл. Но эти слова подбодрили его, потому что ему не чему было больше верить, кроме как этим расплывчатым заявлениям.

Дом начал наливать горячую воду в кружку. — Просто выпей это. Потом подумаем, что делать дальше.

Им понадобилось полчаса, чтобы спуститься с южной стороны холма. У подножия они остановились, чтобы перевести дыхание и подождать, когда боль отступит. Тогда можно будет поднять голову и обернуться в сторону серебристо-зеленой палатки, трепещущей на холодном, обдувавшем холм ветру.

Кроме двух спальных мешков, ножей и фонариков, они оставили все, что несли раньше. Три рюкзака, куча грязной одежды, пустая аптечка, пустая канистра из под газа, печка, приготовившая им последнюю кружку горького кофе, остались лежать на скалистой вершине. На одиноком, тоскливом холме, где они должны были встретить свой конец, остались последние намеки на то, во что превратился их поход. Доказательства пребывания здесь четырех друзей, решивших срезать путь.

Стоя на тонком слое земли, покрывавшем камни у подножия холма, они повернулись и посмотрели на ждущие их мрачные ели, темневшие в мягком свете дня. Ближе к мрачному прохладному лесу, вокруг редких ив поднималась стена папоротника. За ней, там, где почва была глубже, начинались владения елей и пихт.

Вглядевшись в лес, перед тем как двинутся на юго-запад, они поняли, что идти придется по неровной местности. Мимо деревьев-часовых, кренящихся от редких, скользких ото мха скалистых вершин, что уже заранее вызвало у Люка уныние. Еще один день придется петлять по лесу, вскрикивая на каждом шагу от боли. А сегодня они будут двигаться еще медленней, чем обычно. Люк закрыл глаза. Он дошел до ручки раньше времени, и знал это.