Ритуал последней брачной ночи

Некоторые события прошедшей недели он заставлял меня пересказывать по несколько раз, некоторые вообще пропускал мимо ушей. Он комбинировал персонажей драмы, выспрашивал об их привычках, манере говорить и держаться. Он уделил массу времени супружеской чете Кедриных («oh, pime vaeseke!» [44]), их сценам ревности по телефону и страстному желанию Филиппа Кодрина свалить всю вину за убийство сестры на Олева Киви. Полина Чарская, напротив, нисколько не заинтересовала его. Даже история связи актрисы с виолончелистом и кража драгоценностей не вызвали ничего, кроме легкой улыбки. Очевидно, Рейно навсегда запомнил немудреный тезис Чарской — «Чухляндия — дерьмо». Эстонцы могут быть очень злопамятными, если захотят…

Лишь в одном месте он оживился — в том самом, в котором оживился и сам Киви: когда речь зашла о потайном ящике в сейфе. Но сообщить подробности об этом повороте в истории взаимоотношений Олева и Полины я не могла.

Потом пришел черед Иллариона Илларионовича Шамне с его лавчонкой и сдачей в салон фальшивых драгоценностей. Это позабавило Рейно, но не более. Однако когда я сказала, что это и был тот самый гарнитур, из-за которого Чарскую изгнали из виолончельного рая, он сделал себе пометку в блокнот.

Выслушав все до конца и уяснив расстановку персонажей, Рейно принялся гонять меня по каждому из них. Он требовал невозможного. Он требовал назвать марки вин, которым поил меня из рук Аурэл Чорбу, расспрашивал о том, как Чорбу выводил из строя электрическую цепь и как Калыо Куллемяэ спутал этажи и попал в номер покойного Киви… Он попросил меня подробно пересказать разговор с ювелиром Илларионом Илларионовичем… И даже начертить схему гостиницы. И схему дома Стаса Дремова.

Через два часа я была выжата как лимон.

А еще через полчаса он выставил меня за дверь.

Самым беспардонным, самым наглым образом.

— Мне нужно подумать… — сказал Рейно, нетерпеливо подпихивая мою уставшую от длительного допроса задницу. — Кое-что перечитать… Все улики я оставляю себе. Там тоже есть кое-что любопытное…

— А… что делать мне?

— Что хотите… Можете посидеть на кухне.

— Там нет даже стула…

— К сожалению…

— Может быть, вы уступите мне раскладушку? Я почти сутки не спала…

— Я тоже. — Рейно был непреклонен. — Не нужно мне мешать. Я должен подготовиться к отчету. Вы же хотите получить отчет? Хотите или нет?

— Хочу.

— Вот видите… Закройте дверь… В конечном итоге я все-таки была выкинута из комнаты и оттеснена на кухню. Единственное, что мне удалось отстоять, была книга «ARM AND RITUAL». Именно в ее обществе я и провела последующие несколько часов. Я вдоль и поперек изучила буддийские ритуальные атрибуты, всевозможные кинжалы с усиленными и ослабленными гардами, модификации ваджры и приемы фехтования. Один из них, довольно поэтически изложенный сэром Генри Уолингом, очаровал меня. Он назывался «НОЖ В ОБЛАКАХ». Я тренировала стойку до изнеможения и жалела только об одном — что писаный красавец, отчаянный убийца Нож-ваджра находится сейчас у Рейно.

А ваджра была создана для этого приема. Она действительно казалась неземной.

С мыслями о Ноже, облаках и Рейно Юускула, корчащем из себя крутого детектива, я и заснула. Подложив под голову редкое коллекционное издание «ARM AND RITUAL».

А проснулась оттого, что Рейно немилосердно тряс меня за плечо.

— Вставайте! Тоже, нашли время спать! Я должен уехать. Может быть, надолго…

— Ничего. Я подожду.

— Не получится. Сегодня в три, в Доме ученых, Тео Лермитт. Очень хотелось бы, чтобы вы там побывали.

Черт, я совсем забыла! Тео Лермитт, шантажист в профессорской мантии! Специалист по Юго-Восточной Азии, умудрившийся наследить везде, где только можно, и до сих пор не засветиться! Неуловимый Тео, которого никто никогда не видел. А если и видел — то не помнил.

— И что я должна делать?

— Ничего. Просто послушайте, и все. Говорят, он читает очень недурные лекции…

— А вы?

— Я же сказал… Я еду по делам. Буду очень поздно… Вы, если хотите, можете сходить в кино. Встретиться с подругой… С этой вашей… Оцеолой…

— Монтесумой! — поправила я.

— Не вижу никакой разницы…

Скотина! Самодовольная эстонская скотина!.. Он даже не довез меня до метро!..

В Дом ученых я прорвалась почти без боя.

Стоило мне только потрясти перед носом рассеянного мальчика-секьюрити папкой с докладом Тео Лермитта («профессор ждет, мой дорогой!»), как я была сразу допущена в эпицентр тайфуна под названием «Юго-Восточная Азия».

До доклада Тео Лермитта оставалось еще полчаса, и я решила скоротать их в дамской комнате: уж слишком моя простецкая физиономия отличалась от отягощенных извилинами искусствоведческих черепов. Да еще дурацкие джинсы!.. Джинсы, в которых я ползала по дому Кодриных в Куккарево и совершала экскурсии на сельское кладбище. Сквозь дикий шиповник и наглую деревенскую траву.

В небесно-чистом клозете я оккупировала крайнюю кабинку, взгромоздилась на унитаз и уставилась на часы, которые выпросила у Рейно перед тем, как выйти на улицу. Часы он дал, но не преминул прочесть мне лекцию на тему: «Вам, русским, время уже ни к чему. Вы всюду безнадежно опоздали».