Ритуал (СИ)

Вездесущая Нэнс взяла на себя функции гида, настояв, чтобы мы обязательно прошлись по Табору. На самом деле, глядя, как горделиво она вышагивает, расправив плечи и надув щеки, я подозревала, что меня просто демонстрируют всем и каждому.

Сначала аларийцы глазели молча. Те, кто посмелее, в основном из молодых, и, видимо, присутствовавших на этой пародии на испытания, подходили, задавали вопросы. Меня узнавали, и это было странное чувство общности, совершенно не знакомые аларийцы и аларийки подмигивали, кивали и улыбались.

— Эти не прошли, — хихикнула Нэнс, показывая на группку явно агрессивных молодых парней в таборных кафтанах и алых кушаках, которые следили за нами из — под насупленных бровей. — Были на Испытании, — шепнула Нэнс тихо. — Третью зиму подряд бьются, все никак круг препятствий одолеть не могут, а ведь не чета вашему! Старейшины в этот раз лютовали очень…

— Обычно проще?

Нэнс кивнула.

— А ты? Проходила испытания?

— Зачем мне тось? — удивилась аларийка. — Не всем летать должно, да и не прошла бы я. Бабушка говорит, не прошла бы, — поделилась она откровенно.

В таборе пылали десятки костров и один большой, просто огромный, в центре лагеря. Огни Керна горели вдали, с холма весь город был как ладони. И темное небо, усыпанное яркими точками фонарей.

Я старалась увидеть как можно больше. Считала палатки, оценивала расположение лагеря, соотношение мужчин и женщин, отсутствие детей, как выстроена охрана периметра, и чем занимаются в таборе. Мне нужно было охватить всё — на записях всегда можно пересмотреть позже.

Нэнс щебетала, с удовольствием таская меня туда — сюда, и вспыхивала смуглым румянцем от удовольствия.

— Все таборы такие?

— Почти, — аларийка пожимает плечами. — Я была не во всех.

— Сколько аллари в лагере? Почему нет детей? Как часто табор снимается с места?

Я сыпала вопросами вразнобой и наблюдала, улыбаясь. Старики и те, кто постарше, косились с опаской, а осмелевшая молодежь следовала за нами след в след. Им я улыбалась тоже. Особенно теплой улыбкой. Отвечала на дурацкие вопросы, хлопала по предплечьям в ответ, рассказывала о том, как сложно было учиться — все были уверены, что аларийская программа обучения просто венец творения.

Я должна стать своей.

Единственной из Высших. И в идеале, чтобы меня перестали считать Высшей. Старики уже потеряны — я покосилась на небольшие кружки пожилых, многие сидели вокруг костров и неспешно дымили трубками, а вот юные… здесь можно попытаться.

Старейшины закрыли мне парадный вход, явно продемонстрировав отношение, но кто сказал, что нельзя войти через чёрный?

— У вас есть сказания, Нэнс? Легенды или хроники? Как те, что исполняют менестрели?

— Конечно, мисси, — аларийка удивленно всплеснула руками. — В круге есть всё!

— В-круге-есть-всё…

Прекрасно. Значит, мне непременно нужно повысить культурный уровень, чтобы знать, о какой героине в детстве мечтал каждый из этих юнцов.

И стать ей. Девушкой-из-грёз-аллари.

Создать, если придется, слепить. Люди склонны ревностно охранять своих героев и возносить на пьедестал, и аллари не исключение.

— Мисси? — аларийка потормошила меня, утягивая к костру, у которого уже собралась очередь из молодых пар и одиночек — все улыбались, готовясь прыгать. — Начинают всегда с меньшего костра и далее, пока хватит смелости, — Нэнс качнула головой куда — то в центр табора — где языки пламени взлетали в небо намного выше палаток.

— Прыгаем, — постановила я, встав в очередь, как все. Молодые аларийки захихикали, парни заулыбались, подначивая — я была ниже всех ростом.

Стать своей.

Я искренне улыбалась в ответ, наслаждаясь минутами безделья. Веселое настроение было заразительным.

Стать своей, Блау.

Чтобы изучить аллари, нужно думать, как аллари, чтобы все, кто сейчас стоит здесь, не колеблясь встали на мою сторону, когда… если… их псаков избранный всё таки объявится.

Место будет уже занято.

Первый костер, второй, третий. Костры становились всё больше, очередь из желающих редела, но увеличивалась толпа зевак. С хохотом и гиканьем, подначивая друг друга, мы разбегались и прыгали, пламя лизало пятки, и пыхало жаром. Нэнс перепрыгивала следом за мной и сдалась только ближе к концу.

— Я не пойду, мисси, — с хохотом отбилась она от меня. — На большой костер ходят только парни и то не все…

Бутылку аларийского самогона мне передали перед вторым прыжком, просто сунули в руки — на морозе, из горла, самогон. И жадно ждали реакции.

Нэнс хихикнула, а потом зашлась грудным смехом, когда я с благодарностью присосалась к бутылке. Псаков праздник был очень длинным, и пока ещё не собирался заканчиваться.

— Благодарю, это было кстати, — я вернула ошарашенному юнцу бутылку, разбежалась, и лихо сиганула с оглушительным визгом, получая настоящее удовольствие от такой ерунды.

Просто забыть про всё на этот вечер. Забыть, и представить, что у меня тоже есть право развлекаться.