Ритуал (СИ)

В лаборатории Виртаса ещё никогда не было такого погрома. Нелюбовь Луция к Светлому Наставнику, навязанному столицей, нельзя было бы выразить красноречивее — пусть всё станет прахом. Я перешагивала через осколки фиалов, обрывки разорванных записей, сломанные пополам кисти — вряд ли слуги позволили бы себе такой вандализм. Один из стеллажей был отодвинут в сторону и перегораживал проход, мне пришлось постараться, чтобы протиснуться. В дальней части кабинета разрушений было меньше, видимо Луций выпустил пар на входе. Если бы не пустые полки, можно было бы подумать, что Виртас просто вышел ненадолго и скоро вернется, пока слуги наводят порядок.

Ящик стоял там же, где я видела его в последний раз — в самом низу стеллажа. Я вытащила лакированный деревянный короб, охнув от тяжести, сдула толстый слой пыли с крышки, и, с замиранием сердца щелкнула замком сбоку.

Внутри всё осталось по-прежнему. Двенадцать базовых эликсиров, с трех-зимним сроком годности, всё, что может потребоваться юной помощнице целителя в самых простых случаях. Набор кистей, походная тушница и шнурованная тетрадь для ведения истории болезней. Пара свитков с плетениями — большой реанимационный и исцеление, если вдруг забуду — я всегда ошибалась, когда узлов было больше трех. Пара пирамидок для записи, один артефакт-определитель ядов, один накопитель — я покачала на руке небольшой шарик — под завязку наполненный светлой энергией — Виртас учёл даже это.

Маленький свиток из очень дорогой подарочной бумаги, сколотый золотой булавкой и зеленым витым шнуром, тоже лежал там, где и положено — прямо под крышкой. Бумага хрустнула, когда я развернула послание.

«Поздравляю с получением первого в твоей жизни звания — помощник целителя! Помни, что жизнь — бесценна, потому что это единственное, что мы не можем создать или вернуть. Горжусь тобой. Наставник».

Фиалы я перебирала ещё мгновений пять. Гладила пальцами, щупала пузатые бока, изучала цвет на свету, нюхала пробки, полной грудью вдыхая родные запахи. Виртас готовил подарок на весну, экзамен на помощника сдают в начале лета, и тогда в Академию я бы поехала с настоящим саквояжем — набором начинающего целителя наилучшего качества. Я знала, что Вирт не брал готовый — он подбирал каждую вещь внутри сам, проверяя лично, и даже ящик и тот делали под заказ у одного из столичных умельцев.

Вайю Блау. Дочь Юстиния Блау, сестра Акселя, а теперь и Данда. Племянница Кастуса Блау, будущий целитель. Сначала звание помощника и саквояж в подарок от Наставника, потом Академия, десять зим, помолвка с Квинтом, свадьба… жизнь была бы такой простой и понятной.

Должна была быть.

Я захлопнула крышку с глухим стуком, решительно щелкнув задвижкой, запирая прошлое там, где ему и надлежит остаться. Под замком. Под слоем пыли.

— Простите, Наставник…

Маленький свиток из дорогой подарочной бумаги гореть не хотел — мне пришлось поджигать дважды, прежде чем жирный серый пепел упал на пол. Зеленый витой шнур я сожгла тоже, булавка не горела — и её я забросила обратно в саквояж, который вернула обратно на нижнюю полку стеллажа.

Дарить набор «помощника целителя» больше было некому.

***

Ликас — молчал. С утра со мной вообще не разговаривал никто, кроме Геба — ни Старик, обиженный тем, что я забросила новую лошадку и не нашла времени, чтобы приручить норовистую скотину, ни Фифа, которая демонстративно отвернула от меня голову, изящно изогнув шею — морковку я забросила прямо к ней в стойло — захочет, сожрет; ни Ликас, который успешно делал вид, что у него есть единственный ученик и это не Вайю Блау, даже ни одного замечания в свой адрес — а промахи я делала специально — сегодня мне услышать не удалось.

Аларийцы умели дуться. Как будто это особое качество, которое зашито в крови, и передается из поколения в поколение — умение молчанием поставить господ на место, продемонстрировав всю глубину ошибочности их позиции.

Я разминалась, прыгала, проходила полосу испытаний и бегала штрафные круги, которые назначила себе сама — тоже молча. Ни Ликас, ни Нэнс, ни Маги не умели молчать долго. По моим подсчетам времени тренировки и трех штрафных должно хватить, но Ликас оттаял на втором — третий круг мы бежали уже вместе. Молча, но рядом.

Под сапогами хрустел снег, дорожки сворачивали — вдоль конюшен, через сад, вторые ворота и далее вокруг поместья. Мы бежали в такт и я поняла, что Наставник притормаживает специально, подстраиваясь под мой шаг.

— Я… всё… уяснила…, — я выдыхала клубы пара изо рта и говорила коротко, экономя дыхание. — Тренировки… пропускать… нельзя…

Ещё один круг мы пробежали рядом, в молчании, пока Ликас наконец не взмахнул условным жестом — тренировке конец.

Счастливый Геб обессилено свалился с брусьев и протяжно застонал в голос, и тотчас припустил к дому бодрой рысью, словив косой взгляд аларийца, только засверкали пятки.

Я хихикнула. И не скажешь, что он всё утро работал в полную силу. Ликас решит, что мало его гоняет.

— Повторение вчерашнего недопустимо. Ты — моя ученица, какой пример ты подаешь?

Я торопливо закивала, сдувая со лба влажные пряди.